– …что позволит этим мерзавцам грабить намного больше и чаще? – предположил Лейгур.

Матвей подтвердил его догадку кивком и добавил:

– Так, возможно, нам получится их убедить отпустить нас и отдать корабль. Как никак, подспудно мы им делаем большое одолжение этой «экспедицией».

– Радар-метеостанция? – ухмыльнулась Маша. – Как тебе это вообще в голову взбрело?

– Не мне, а твоему отцу, – уголок его губы приподнялся в ухмылке. – Однажды я спросил Вадима Георгиевича, что именно сподвигло его дочь отправиться в Москву. Он наплёл мне эту сказку про радар-метеостанцию, рисующую с помощью спутника синоптические карты в больших масштабах.

Маша горько улыбнулась. Упоминание отца всегда оставляло печальный след на её лице.

– Да, он вполне мог придумать нечто подобное, чтобы скрыть правду.

– Значит, запомнили, – подытожил Матвей. – Что же касается остальных… – Он стал оглядывать всех присутствующих и остановился на исландце: – Лейгур, ты будешь нашим солдатом. Эрик – врач. Маша – одна из инженеров. Для тебя, Макс, ничего не меняется. Ты по-прежнему наш капитан.

Все кивнули, утверждая свои роли. Один только Юдичев не ответил, всё внимательно смотрел в иллюминатор.

– Макс, ты услышал меня? – твёрже спросил Матвей.

– А? Да, да, услышал. Я капитан, само собой.

Матвей ещё раз прокрутил в голове все ключевые моменты этой аферы, пытаясь найти в ней уязвимость.

– Понимаю, план не ахти какой, но может сработать, – добавил он задумчиво. – К тому же выбора у нас нет, драться с ними у нас не получится, особенно учитывая, что мы плывём в их логово…

– Вот тут я бы с тобой поспорил, – отозвался Макс.

Всё внимание присутствующих переключилось на него. Макс продолжал внимательно наблюдать за происходящим пейзажем снаружи.

– Ты это о чём? – сказал Матвей.

– Траулер не меняет курса. Если бы они хотели идти до Тринити, то уже повернули бы на юго-восток, а мы продолжаем плыть прямо, по Брансфилдскому проливу.

– И что с того? – настороженно спросила Надя.

– А то, что впереди нас ждёт только одна станция.

Макс впервые оторвался от иллюминатора, взглянул на остальных, быстро заморгал и произнёс:

– И это «Палмер».

***

Пиратка снова возникла перед ней – в той же придурковатой шапке с помпоном. Губы мерзавки скривились в странной, почти довольной ухмылке. Курносый нос подрагивал, втягивая воздух рядом с Ариной, а хищный, лисий взгляд скользил по ней, будто по мясной вырезке.

Из-за пояса у неё торчал нож, её нож. Над ним она корпела долгие дни, а когда он был готов – нашёптывала в холодный кремень проклятия, напитывая его ядом собственного гнева и ненависти.

Это её нож. И она обязательно заполучит его обратно.

– Выходим, живо, живо! – велел один из пиратов на английском, указывая в сторону коридора.

Крик разбудил малыша. Оглушительный плач разнёсся по всему траулеру.

– Заткни сопляка или мне это придётся сделать! – рявкнул он всё на том же английском.

Надя бросила в его сторону презрительный взгляд и крепче прижала малыша. В эту минуту к ней подошёл Тихон, взял её за руку.

– Мама?

На лице Наде на короткий миг отразилось недоумение, но затем сменилось на обеспокоенность. Её пальцы сомкнулись на руке мальчика, и она вступила в старательный отыгрыш, отведённый ей несколько часов назад роли.

Арина не отставала и вышла в коридор рядом с Матвеем. Дула карабинов и винтовок, как сторожевые псы, следили за каждым их движением.

– Держись рядом, – велел Матвей и взял её за плечо.

Она промолчала. Возможно, стоило бы ответить, поддерживать игру в дочки-отцы. Однако больше всего её беспокоила эта воришка её ножа, идущая позади. Арина спиной ощущала её хищный взгляд. Чаще остальных пиратов она пихала её стволом карабина в пояс и чуть ниже, издавая при этом тихое мычание.