При мысли об этом у неё внутри всё похолодело.

– Они обретут власть над всеми станциями Антарктиды, – продолжала она, – ведь теперь в их руках будет мощнейшее оружие, позволяющее диктовать свои условия, и ни у кого не будет выбора, кроме как подчиниться, ведь на кону – возвращение на большую землю. Такие люди, как они, не должны брать бразды правления – иначе мерзляки покажутся нам лёгкой прогулкой в сравнении с тем, что они могут устроить.

Она увидела, как заразила Матвея своими мыслями и заставила его сесть на край кровати, задуматься.

– Но дело даже не в этом, – продолжала Маша и села позади него. Она положила руки ему на плечи и уткнулась носом в лопатку. – Плевала я на их исключительность. Меня волнует лишь то, что бо́льшая часть звезданутых – мы их так звали на «Прогрессе» – являются людьми с военной подготовкой. Не знаю, сколько их там, но мне лишь известно, что все они вооружены до зубов и близко не подпустят чужака даже к порогу станции.

– В таком случае нам нужна армия, – вдруг ответил Матвей. – Много людей, готовых взять штурмом станцию. Только вот…

– Где найти эту армию? – закончила она его слова.

Матвей кивнул.

– Людей с «Прогресса» точно не хватит для штурма, – размышляла она вслух, – к тому же большинство наших жителей – либо обыкновенные работяги, либо учёные. Я думала попросить помощи у китайцев с «Чжуншаня», у них много бойцов и хорошие отношения с нашей станцией, но чтобы те согласились, им придётся рассказать правду о существовании токсина. И если всё закончится нашей победой, церемониться они не станут и просто заберут его себе.

Матвей ненадолго задумался.

– Ты не думаешь, что «Чжуншань» станет куда лучшей альтернативой «Звёздной»?

– Возможно… – нехотя согласилась Маша, – но это несправедливо, Матвей. Все мои друзья и учёные-прогрессисты сложили головы там, в Москве, пытаясь добраться до «Копья». Мой отец умер, пытаясь спасти меня. – На мгновение её голос сел, она немного помолчала и продолжила: – Там же погиб твой лучший друг, и мы вместе пережили столько… – Дыхание вдруг перехватило от возникшей перед глазами картинки прошлого: эти мёртвые города, бесконечные леса, голод, холод и мерзляки, способные оказаться рядом в любой миг. – Токсин – заслуга «Прогресса» и «Востока», и ничья больше.

– Да, это так. – Матвей подвинулся к ней ближе, и Маша почувствовала горячее прикосновение его руки. – Но давай мыслить трезво: возможно, у нас не будет выбора, и мы будем вынуждены обратиться за помощью к «Чжуншаню». Из худших зол выбирай наименьшее.

Маша молчала. Как ни крути, Матвей прав, хоть и выразить своё согласие совесть не позволяла.

– Осталось только выбраться из всей этой передряги и вернуться на «Прогресс», – прошептала Маша, чувствуя, как холод каюты постепенно начинает накрывать её. Затем мыслями она снова вернулась к настоящему, к следующему шагу на пути к основной цели и вспомнила, как хотела сообщить нечто важное своему возлюбленному:

– Матвей, ты не должен так слепо доверять Юдичеву.

Она почувствовала, как его спина напряглась от тяжёлого вздоха. Да, она снова подняла неприятную для него тему, но всё же должна была его предупредить.

– Почему? – устало спросил он. – Он обещал помочь, и не думаю…

– Такие как он, неисправимы, Матвей, – настаивала она и на этот раз посмотрела прямо ему в глаза, сообщая вполне серьёзно: – Я знаю, о чём говорю, потому что лично видела, на что он способен. Ради спасения себя любимого он пойдёт на всё…

– Например?

– Например, на убийство.

– У него не было выбора, Маш. Либо тот швед прикончил бы его, либо…