Местные военачальники, выступавшие за сопротивление Японии и против «карательного похода» могли начать принимать предложения Советского правительства и главного штаба Красной Армии заключить боевое оперативное соглашение на основе трех условий для совместных военных действий против японской агрессии, и тогда эти военачальники могли бы вынудить Чан Кайши согласиться на сопротивление японской агрессии и отказаться от войны против коммунистов. (С. 191–192.) Ван Мин предлагал создать с упомянутыми военачальниками, принимавшими три упомянутых условия, антияпонский союз и пойти на совместные военные действия против Чан Кайши. (С. 193.)

Манфред Штерн, главный военный советник (1933–1934 гг.) при главном штабе китайской Красной Армии, находившийся территориально в Шанхае как член Дальбюро ИККИ, считал, что у Китая нет третьего пути. Он считал: либо советский путь, либо гоминьдановский. Он утверждал, что в фуцзяньском правительстве есть милитаристы и социал-демократы (имеется в виду «Третья партия»), с ними нельзя создавать единый фронт. (С. 193.)

Ван Мин считал, что такая оценка фуцзяньского правительства не верна; раз они принимают наши три условия, надо создать с ними антияпонский союз и пойти на совместные военные действия против Чан Кайши. (С. 193.)

Мао Цзэдун считал: «Третий путь не возможен» (С. 195.)

Из всего этого следовало, что уже в то время Ван Мин оказался первым и единственным из руководителей КПК, который считал, что в условиях, когда Япония осуществляла агрессию против Китая как нации, можно и нужно от политики борьбы против всего того, что связано с силами, действовавшими в рамках Китайской республики, предлагать объединять силы КПК и всех тех, кто в гоминьдановском Китае соглашался вступить в союз с КПК ради совместного отпора японцам.

Ван Мин полагал, что такая возможность имелась. Здесь и проявилось еще одно разногласие между Ван Мином, с одной стороны, и Мао Цзэдуном, а также главным военным советником при главном штабе китайской Красной Армии М. Штерном. Так оказалось, что Мао Цзэдун и этот представитель Коминтерна были вместе и были не правы, а Ван Мин был прав.

Начальник разведывательного управления штаба РККА Я. К. Берзин сказал: полученные нами сведения говорят о том, что Центральный советский район невозможно дальше оборонять. Ради сохранения живой силы Красной Армии, надо отказаться от Центрального советского района, перевести Красную Армию в другое место и создать новый советский район. (С. 194–195.)

Таким образом, мнения Ван Мина и руководителя разведки РККА совпадали.

Но дело было в том, что еще до того, как возникла необходимость и неизбежность передислоцирования руководства КПК и его вооруженных сил в районы, удаленные крупных городов, таких, как Шанхай и Нанкин, Ван Мин предлагал политические решения, предусматривавшие возможность создания объединенных сил коммунистов гоминьдановцев на основе общего сопротивления японским агрессорам. Эти предложения Ван Мина не были претворены в жизнь. В известной степени и из‑за позиции Мао Цзэдуна.

В 1932–1937 гг. Ван Мин представлял КПК в Коминтерне; в 1934–1935 гг. по совместительству руководил работой ИККИ в Латинской Америке; в 1935–1943 гг. был членом Президиума и кандидатом в члены Секретариата ИККИ. (С. 187.)

Таким образом, Ване Мин занимал достойное место среди руководителей Коминтерна. Он представлял там Китай, КПК. Важно также отметить, что уже тогда руководители Коминтерна, в том числе представители ВКП(б), считали, что китайские коммунисты могут и должны играть свою роль, беря на себя ответственность и за работу в других частях света, в данном случае, в Латинской Америке.