«По себе судите, тетушка?» – мысленно ухмыльнулась Шарлотта, сквозь опущенные ресницы любуясь плохо скрытым разочарованием на лице тетки.

– Ты слишком строга к ней, дорогая, – проворчал полковник.

– Я всего лишь забочусь о ее добром имени. Да и нам скандал на пользу не пойдет. Какой позор, племянница полковника Матсуса по ночам принимает мужчин!

– Но она никого не принимает, как видишь, – нахмурился дядюшка, смерив жену каким-то странным взглядом.

– Я имею в виду, был бы скандал, – почуяв неладное, сдала назад Оливия. – Девочка еще слишком юна и наивна, чтобы понимать, что нужно от нее мужчинам. Так и до беды недалеко.

– Это да, – ухмыльнулся полковник, одной рукой обнимая супругу, а другой подкручивая ус. – Нам, мужчинам, всегда нужно только одно.

Дверь так же тихо закрылась, а Шарлотта вынуждена была закусить уголок подушки, чтобы не расхохотаться в голос. Слишком потешным было выражение лица Оливии, прижатой к плотному боку полковника. На такое завершение вечера тетя явно не рассчитывала.

Наутро Шарлотта Фанталь проснулась совершенно разбитой, зверски голодной и отвратительно пустой. Ледяной узел под сердцем за ночь никуда не делся. Казалось, он стал еще ощутимее. «Привыкну», – закусила губу девушка, направляясь в душ. Письменный стол, а вместе с ним и шкатулку, в которой лежал кулон с запечатанным магическим даром, она обошла по большой дуге, подальше от соблазна.

Но Шарлота не учла, что ее терпение подвергнется еще большему испытанию. Путешествие до парка с кулоном, словно жгущим кожу сквозь ткань кармашка, показалось девушке вечностью. Почти бегом добравшись до голубой беседки, она принялась расхаживать взад-вперед, нетерпеливо поглядывая на видневшиеся над деревьями башенные часы. К счастью в такой ранний час гуляющих в парке было немного, и некому было оценить эту возмутительную картину. Впрочем, девушке в тот момент было не до приличий. Почему-то в книгах не писали, какими отвратительными ощущениями сопровождается отторжение родной магии. А призрачная возможность «передумать» стала подобием извращенной пытки.

– Не стоит так открыто демонстрировать нетерпение, моя дорогая, – Стефан появился с первым ударом часов, словно вынырнув из густого кустарника.

– Ох! Напугал! – подскочила Шарлотта.

– Прошу прощения, не ставил себе такой цели, – улыбнулся он, склоняясь к ее руке. – Вчера ты так быстро покинула мою холостяцкую обитель, что я теряюсь в догадках. Чего мне ждать? Вселенского скандала или презрительного порицания? Имей в виду, и то и другое мужчинам не нравится, и практиковать с герцогом Лечовски не рекомендуется.

– Все шутишь, – покачала головой девушка. – Тебя через пару дней убить могут, а ты…

– А что не так? Предлагаешь рвать на голове волосы и метаться в панике, ежеминутно поглядывая на часы? – съязвил Стефан. – Какой отвратительный способ провести последние часы жизни. Лучше уж насладиться ею сполна! Например, сорвать поцелуй с губ красавицы и отвесить поклон ее обозленному мужу.

– И нарваться еще на парочку дуэлей, чтоб уж наверняка покинуть бренный мир вовремя, – в тон ему продолжила Шарлотта.

– Именно, – отвесил шутовской поклон Эдгертон. – Глядишь, прекрасная девица уронит мне вслед хрустальную слезу. У тебя с этим как, Шарлотта? Язвить умеешь виртуозно, а скорбеть?

– Обойдешься без моей скорби. Тебе еще на моей свадьбе девицам голову морочить, – усмехнулась девушка.

– Сделаю все от меня зависящее, – насмешливо развел руками он.

– Уж постарайся, – состроила строгую гримасу девушка. – Вот, возьми.