Мира

Узнав, что испытания не ограничивались сексом на столе, я впала в жуткий ступор. Меня точно ожидал анальный секс… И судя по всему, оральный тоже… «Жаркие местечки»… Каждая реплика Никитина всё глубже утаскивала меня на дно нервного безразличия. Наверное, так срабатывала моя расшатанная психика.

Может, стоило отказаться и не ехать к нему? Но ведь тогда никакого зачёта. И вся моя жертва тут стала бы бесполезной.

Да ещё эта проклятая пробка… Между ног и так всё ныло.

Я на автомате взяла с кресла трусики, с третьего раза справилась с бюстиком. Соски горели от боли, покраснели и набухли… Чем это теперь лечить?!.. Потом я с трудом натянула джинсовую юбку и нырнула в футболку. Последними шли носочки и кеды.

– Пойдём, – я вздрогнула от низкого голоса и еле заметно кивнула.

В голове проносились молитвы, чтобы профессор не оказался маньяком и не расчленил меня у себя в ванной. Но что-то всё-таки мягко подталкивало следовать за ним…

Пройдя мимо двух кабинетов, Никитин заглянул в третий. Это была небольшая слабоосвещённая комнатка.

– Марьяна, поехали.

Оттуда тихо вышла та самая рыжая девушка… Но теперь её волосы были в порядке, а на лице не осталось следов плача и нервозности. Синее платье, однако, сидело на её хрупкой фигурке всё так же странно. И в последний момент я заметила на её шее массивный… чокер? Широкая кожаная полоса с чёрными стальными шипами и хромированным кольцом… Больше смахивало на собачий ошейник. И теперь я бы даже не удивилась, если бы Никитин прицепил ей поводок. Но нет. Она просто молча последовала за нами.

– Марьяна, сядешь сзади. Мира, ты – на переднее место.

И мы обе подчинились приказу…

В машине было прохладно, работал кондиционер. В тонкой футболке я почти сразу замёрзла, но язык буквально прилип к нёбу, поэтому попросить убавить холод я не могла. Кожа на ногах и руках покрылась мурашками, а нывшие соски встали колом и топорщились сквозь два слоя ткани.

Я немного поёжилась, прикрывшись холщовой сумкой, и профессор повернул голову.

– Люблю, когда свежо, – он ухмыльнулся, глядя на меня, и провёл удивительно горячей ладонью по моей ноге от колена вверх под юбку. Я не сдвинулась с места, просто смотрела в пустоту и старалась лишний раз не напрягать мышцы, потому что в анусе всё ещё была металлическая пробка.

Сколько мы ехали, не знаю. Наверное, минут тридцать или сорок. К концу поездки у меня от холода уже дрожали губы. Тепло было только левому бедру. От его ладони.

Въехав в шикарный частный сектор, Никитин притормозил у двухэтажного дома из тёмно-серого кирпича с огромными окнами.

– Вот мы и на месте.

Выйдя из машины, я сразу почувствовала, как тепло было на улице. Марьяна прошла вперёд. Мне стало интересно, кто она? Вряд ли жена… А для дочери Никитина, слава богу, слишком взрослая. Ассистентка?

В самом доме тоже было тепло, и я очень надеялась, что кондиционер не включат.

– Мира, подожди меня здесь. Я сейчас, – Владимир Иванович безмолвно кивнул Марьяне в сторону, и та, покорно опустив голову, пошла рядом с ним.

Куда я попала?.. И зачем?

Никитин

До того, как приступить к десерту, мне нужно было пристегнуть Марьяну на ночь.

Мы зашли в рабскую комнату. Анфиса, как и положено образцовой самой давней моей невольнице, в этот же момент вскочила с кровати и встала на колени:

– Здравствуйте, хозяин.

– Привет.

Её тело было исполосовано красными следами после вчерашней порки. Анфиса не ела уже вторые сутки, и ей предстояло перетерпеть ещё почти двадцать четыре часа, чтобы завтра снова выступить слабой безмолвной нижней на еженедельной вечеринке.