И чем дольше я смотрю на заострившиеся черты лица Козырева, на опасный блеск в его глазах, тем неуютнее мне становится. Задница, которой, наконец, дали право голоса, назидательно вякает: «А я говорила!».

Надо драпать.

Промокнув губы салфеткой, почему-то все еще шепотом я говорю:

– Благодарю за старания, но я все же пойду…

А сама кошусь на оставшееся мясо.

Блин, положи мне Козырев чуть побольше, и я бы уже осоловела. А сейчас только стремительно трезвею и понимаю, в какую хитрую ловушку меня загоняют. Влад стреляет чётенько по всем болевым точкам взрослой самодостаточной женщины.

– Ты права, – Козырев махом допивает оставшееся в фужере вино и поднимается. – Нам действительно пора.

– Что? – хлопаю я глазами. – Нам? Нет, я возвращаюсь к коллегам…

– Алла Георгиевна, неужели ты думаешь, что это, – Влад указывает на стол, – все, на что я способен? Нет. Это только для того, чтобы ты смогла доехать до моей квартиры.

– В смысле? – я вот прям сейчас вообще не понимаю, на что он рассчитывает. Еще пятнадцать минут назад, он мог меня этим мясом увести за собой куда угодно, и я бы пошла как мышь за дудочкой Крысолова, но теперь-то я в адеквате!

– У меня на кухне тебя ждет кое-что. Поверь, ты снова будешь стонать!

– Я? Да ни за что!

– Спорим?

11. Глава 11. Беспечность наказума

Что-то мне подсказывает, что я чересчур самонадеянна.

Уж очень довольное лицо у Козырева становится, когда я поддаюсь на провокацию.

Да он только что руки не потирает в предвкушении легкой победы.

Я даже не очень понимаю, как он смог меня подбить на этот спор.

Я же умная, взрослая, стрелянная…

Как это у него выходит? Пять минут назад я была уверена, что у него ничего не получится.

– Спорим? – предлагает Влад.

– Вот еще! – проблеск разума еще не потух, и я не спешу согласиться на нечто подозрительное и непонятное.

– Опять трусишь? – Козырев обходит стол и встает за моей спиной.

Я уже было приподнимаю попу со стула, чтобы встать, но на плечи мне ложатся большие теплые ладони, и меня будто припечатывает к месту.

Влад поглаживает мои плечи, и я снова начинаю волноваться за свою стойкость.

Чувствовать голыми лопатками прохладную пряжку мужского ремня… Это будоражит. И с какой стати я вырядилась в платье с открытой спиной, я же ничего такого не планировала?

– Вовсе я не трушу, – выдавливаю я далеко не так уверенно, как хочется. – Я просто занята. У нас корпоратив. У меня нет времени на глупости…

Тем временем, сильные пальцы надавливают чуть сильнее, и я непроизвольно чуть поворачиваюсь, чтобы этот массаж пришелся на уставшую от ежедневной компьютерной работы зону.

Козырев охотно продолжает меня разминать.

А я вместо того, чтобы забить тревогу, начинают обмякать под его руками.

– Ну ты же утверждаешь, что я не смогу заставить тебя стонать за столом. Так давай поспорим. Если ты выиграешь, я выполню твое желание…

Вкрадчивый тон Влада не заводит меня в дебри заблуждения.

Ишь ты. Стонать.

Я не такая.

Ой, вот-вот тут, и еще чуть-чуть сильнее.

– Я уже ничего не хочу. И я сыта…

– Алла Георгиевна, у меня достаточно опыта, чтобы дать даме ровно столько еды, чтобы в нее влезло кое-что еще, – хмыкает Козырев.

Ну что ты будешь делать!

Невозможный пошляк.

– Зачем вам это нужно? – напрямую спрашиваю я. – К чему такая исключительная настойчивость? Я уже не знаю, что и думать.

– Я своих целей не скрываю, Алла Георгиевна, – низкий голос вызывает дополнительную волну мурашек. – Я собираюсь заняться с тобой сексом.

Офигеть! Вообще наглый!

– А что? Больше желающих совсем нет? И вы решаете склонять тех, кто против? – вскипаю я, но как-то недостаточно сильно. Подсознательно я готова переругиваться долго, лишь бы мужские пальцы не останавливались.