– Сережки золотые с изумрудами, – задумчиво отметил один из магов.

– От бабушки достались, – пропищала магиня и поспешно изобразила книксен.

Глаза магов скользнули вниз и изумленно округлились.

«Это чертовы юбки подвернулись, – сообразила Рора. – Эх, лорды-маги, вас смущает, что дротики из сапог торчат? Так оружие в ботинках – писк современной моды, молодым магам стоило бы это знать!»

Однако сотрудники охраны правопорядка, видимо, за модой не следили. Их глаза заледенели.

«Кажется, меня сейчас уволят из горничных... и без выходного пособия... Ой-ей!» – подумала Аврора, наблюдая, как в руках магов начинает поблескивать магическая сеть.

«Ой-ей-ей-ей-ей-ей-ей!» – додумала Рора эту важную мысль, когда с неба на магов посыпались человечки.

В чехарде криков и магических вспышек зазвучали популярные слова иного мира и иного времени:

– Не виноватые мы-ы-ы!!! Она сама пришла-а-а!!!

Плюнув на конспирацию, Аврора сдернула амулет и в магическом вихре унеслась к храму. Каяр даже пикнуть не успел, когда его смело со ступенек и поволокло в сторону столицы.

– Я снял амулет, теперь сам могу, – пробухтел младший наследник, формируя собственное заклинание. – Не удержалась, значит, опять во что-то вляпалась?

Лучшая подруга печально кивнула, красочно представляя себе реакцию кронпринца на очередной доклад охраны из восточных провинций.

Не прошло и суток, как в особняк лорда-ректора с официальным гонцом королевского дома доставили письмо для мисс Авроры Таис с личной печатью кронпринца. Девушка поспешила укрыться с посланием от всевидящих родительских глаз и раздосадовано прочитала в своей комнате:

«Милостивая госпожа,

очень прошу впредь не проводить в моем королевстве розыскные работы, не санкционированные лично мной (раз уж именно я, по собственной неразумности, допустил Вас до этого дела). Все грехи несчастного населения страны тоже попрошу не искоренять столь радикальными методами. Маги города Оскона в шоке. Человеческие субъекты под большим впечатлением и шарахаются от всех женщин в возрасте от шести до шестидесяти лет.

Засим прошу у Вас снисходительности за смелость, с которой я решаюсь  обеспокоить Вас просьбой найти себе более спокойные и творческие занятия, не требующие выходов и вылетов за порог родного дома и института.

Прошу вас верить в те чувства уважения и совершеннейшего почтения, с которыми я остаюсь,

Ваш покорнейший слуга,

Рейс Сартор.»

Впечатленная высоким слогом и изысканным старинным стилем изложения, мисс Таис-старшая быстро начертала свое ответное послание:

«Милостивый государь,

совершая свои первые, слабые шаги на поприще детективных расследований, я и не надеялась на Вашу высокую оценку моих трудов. Мне искренне жаль, что мои робкие попытки прояснить характер угрожающей Вам опасности вызвали столь сильное Ваше недовольство. Обещаю впредь больше времени посвящать творческим вышивкам и поделкам, одну из коих и отсылаю сим письмом: это оригинальный авторский шаблон моей следующей вышивки.

Далее бумага письма была исколота иголкой – ровные дырочки образовывали небольшой ажурный рисунок, а ниже шло пояснение:

До чего приятно колоть бумагу, вспоминая Вас! Действительно умиротворяет! Сто ударов иглой, и я почти спокойна... Вы абсолютно правы, ваше высочество: вышивка – это истинный релакс....

Искренне преданная Вам и королевству,

Аврора Таис.»

Рейс Сартор держал в руках письмо Авроры не столько вчитываясь в слова, сколько вглядываясь в почерк любимой руки. Мираил Сартор внимательно всматривался в лицо сына: в последнее время предположение, что Рейс серьезно увлечен этой девушкой, превратилось в железную уверенность, что сын не просто симпатизирует Авроре Таис, а влюблен в нее. Король Тавирии уважал первую магиню, признавал море положительных качеств в ней и был бы рад назвать ее невесткой, но не без оснований переживал, что чувства сына безответны.