– Она же ледяная! – крикнул он хрипло.

– Зато мгновенно проснулись! – крикнула в ответ.

Я пялилась на него, прикусив губу и чувствуя, как щёки всё ж таки начинают гореть. Прижав к ним ладони, рванула к дому, но возмущённый крик Матвея заставил меня обернуться:

– Это бесчеловечно, Стрельцова!

Он уже скрылся в деревянной кабинке и, прикрывшись занавеской, ругал меня, на чём свет стоит.

Я не выдержала и расхохоталась.

– Зато какой вид! – крикнула в ответ и скрылась за дверью.

На кухне я снова взялась за нож, но теперь крошила овощи уже не так яростно. Перед глазами стояла картинка с обнажённым боссом, и где-то в глубине души зашевелилось что-то… Нет-нет! Я тряхнула головой и снова прижала ладони к горящим щекам.

Я накрывала на стол, когда в кухню вошёл Матвей. Его волосы были мокрыми, а лицо перекосило от отвращения. Зато щёки порозовели, и глаза блестели – ледяной душ явно пошёл на пользу.

– Присаживайтесь, – весело сказала я, указывая на тарелку с омлетом. – Деревенский завтрак для городского гостя.

Он сел, осмотрел с подозрением еду, но после первого же куска его лицо смягчилось.

– Ну как? – спросила я, подпирая подбородок ладонью.

– Съедобно, – буркнул он, но вилка уже тянулась за добавкой.

Я ухмыльнулась и решила больше ничего не спрашивать, так что завтрак прошёл в тёплой дружеской обстановке. То есть – в тишине.

– Ладно, – сказала я, вставая и собирая посуду. – Сегодня у нас насыщенная программа.

– Какая ещё программа? – сразу же напрягся Матвей Игоревич и с подозрением на меня уставился.

Правильно! Правильно мыслите, уважаемый босс! Просто вам не будет!

– Деревенский квест. Выживание в условиях сельской местности, – голосом рекламного зазывалы, ответила я.

– Я не соглашался…

– А вас и не спрашивали, – перебила я. – Через три дня приедет Катя – моя сестра и хозяйка усадьбы, с ней переговоры и ведите. А пока… вы в моих заботливых руках. Так что, поели? Кофе придётся заработать!

Быстро вымыла тарелки и убрала продукты в холодильник. Подхватила плетёную корзинку, сунула ноги в резиновые сапоги и вышла на крыльцо.

Матвей Игоревич, тяжело вздохнув, вышел следом. Но не протестовал, уже хорошо!

– И куда мы идём? – спросил он.

Я внимательно посмотрела на его модные кроссовки, но галоши предлагать не стала. Вот ещё!

– В курятник, – радостно сообщила, помахав корзинкой. – Собирать яйца.

– Я не…

– Не умеете? – снова невозмутимо перебила я, помня, как он ненавидит, когда ему не дают договорить. – Ничего, научим.

Мы направились к небольшому деревянному домику с нарисованной на дверце курицей – Катина слабость к милым деталям иногда доходила до абсурда.

– Замок заедает, – предупредила, с трудом дёргая скрипучую железную щеколду.

Дверь с трудом поддалась, и в тот же момент из темноты вылетел огненно-рыжий комок ярости. Пётр Петрович – наш главный петух и негласный хозяин курятника – ринулся на Матвея с расправленными крыльями и боевым кличем.

Я уж думала, что всё, на этом приключения босса в деревне закончатся, но Соколов не растерялся. Он резко отпрыгнул в сторону. Взъерошенный петух пролетел мимо, размахивая крыльями. Притормозил. Развернулся. Выгнул шею и снова издал оскорблённый клич. А потом пошёл на Соколова тараном.

Я мысленно кляла себя на все лады и тихо отходила от сарая, оглядывалась в поисках ведра, чтобы быстро набрать из ближайшей бочки воду. Окатить петуха ледяной водичкой – ничего лучшего мне в голову не приходило. Но когда я уже готова была рвануть за ведром, раздался ледяной, начальственный голос. Тот самый, от которого у стажёров подкашивались ноги.