Уже “уставшие” цветы были бережно помещены в вазу. Номер оказался просторным, с камином, в нём уже уютно потрескивали дрова, запас которых обнаружился рядом в симпатичной кованой дровнице. Пара массивных шкафов занимала почти всю стену рядом с входной дверью. Ещё одна дверь вела в ванную, расположенную за стеной, у которой возвышалась огромная кровать с красивым узорчатым покрывалом.

При виде этого предмета обстановки Дарайя снова смутилась, алея щеками, и отвернулась к окну, где расположился круглый столик, занятый теперь той самой вазой с цветами. Пара стульев у стола, пара удобных кресел у камина довершали обстановку. Остров посещали не последние люди и оборотни из разных государств, поэтому весь гостевой дом был отделан со вкусом, хозяева старались удовлетворить самые взыскательные вкусы.

На ужин заказали легкие закуски и фрукты, ведь обед получился поздним. Оттягивая непонятный момент с совместной ночевкой, Дарайя решила заняться организацией пикника рядом с камином, найдя в одном из шкафов запас подушек, одеял, толстое покрывало, которое и положили поверх ковра, чтобы было удобнее сидеть, а еще там обнаружились скатерти, одну из которых и использовали для импровизированного застолья на полу. Вместо отвара Данкур заказал пару бутылок вина, которое показалось девушке довольно вкусным, но ей хватило и одного бокала, оказавшегося слишком большим, чтобы захмелеть с непривычки.

Паузы в разговоре становились всё длиннее, язык у Дарайи заплетался, всё чаще спотыкаясь даже о простые слова…

12. Глава 11

Куда-то незаметно уползла скатерть с закусками и фруктами, пропал бокал из рук девушки, так же совершенно незаметно оказавшейся вдруг полулежащей на кипе подушек, выуженных из огромного шкафа. Нависающий над ней Дан вдруг приблизил своё лицо, чуть расплывающееся и как будто текущее в отблесках огня, единственным освещением к этому позднему часу остался камин, играющий языками пламени.

Мягкие губы накрыли рот Дарайи, чуть сдавливая и отпуская её нижнюю губу, запуская по всему телу непривычную волну мурашек и тепла, пробуждая в груди или животе, она и сама точно не определила бы где именно, какую-то странную пружину, начавшую сжиматься, причиняя этим то ли лёгкую боль, то ли странное удовольствие.

Отвлёкшись на новые ощущения, девушка не заметила, как Дан углубил поцелуй, уже покусывая её губы, поглаживая своим языком её собственный… Окончательно потерявшись, она и не поняла, в какой момент осталась в одной нижней сорочке, которая не могла служить надёжным препятствием для умелых рук мужчины. Приспущенные бретельки открыли доступ к груди, которую тут же покрыли поцелуями, чуть покусывая соски. Испуганная Дарайя дернулась, но сильные руки держали крепко, а губы мужчины вдруг припали к её шее, заставив охнуть и откинуть голову, подставляясь под новую и необыкновенно приятную ласку.

И снова она не отследила момент, когда осталась без панталончиков, в одной лишь сбитой и перекрутившейся сорочке, вздрогнув от прикосновения губ и языка сперва к животу, а потом ниже, ниже, ниже… Она ещё попыталась чуть отстраниться, отползти, но этим лишь упростила доступ к средоточию самых ярких ощущений, по сравнению с которыми недавние касания чужих губ её чувствительной шеи показались лишь слабым отголоском удовольствия. Дарайя опять потерялась в ласках, очнувшись только тогда, когда что-то твёрдое попыталось проникнуть в неё. Разом приходя в себя, она вся сжалась, пытаясь не допустить ЭТО, толкавшееся пока снаружи.

– Нет! – чуть сдавленным голосом сказала она, пытаясь вывернуться, отползти.