Но отвечает тот упорно: «Не хочу!»

Митра трогательно любил Бодлера, особенно его «Цветы зла», испытывал легкую неприязнь к Данте и полнейшее равнодушие к Шекспиру и воспринимал Рембо, как симпатичного, бойкого педика, удачно раскрутившегося на деньги старого, сентиментального осла Верлена.

Он наполнил бокал и, заранее поздравляя себя с удачным решением дела, осушил его до дна. В этот момент на горизонте возникла Анастасия, ее лицо казалось беззащитным и беспомощным после сна.

– Налей и мне, – прошептала женщина, присаживаясь рядом с Митрой. – Ох, как же ты хорош, негодяй, как хорош! Ты бог! Ты Будда! Будда занимался сексом?

– Кто же правду скажет, – усмехнулся он и коснулся губами ее щеки. – Сегодня вечер в клубе, ты не забыла? Ты хотела еще какое-то заявление сделать…

– Ах, да! Совсем из головы вылетело! – лицо Анастасии мгновенно утратило свою беззащитность. – Сейчас переоденусь. Ты спустишься со мной?

– Пожалуй, – кивнул Митра.

Анастасия Александровна переоделась в элегантный брючный костюм горчичного цвета, тщательно причесала русо-пепельные волосы, обула на ноги такого же горчичного туфли, прихватила крошечную желтую сумочку и кокетливо улыбнулась Митре, ожидая одобрения.

– Ты великолепна! – Он терпеть не мог ее привычку подбирать обувь и аксессуары непременно в тон одежде. – Сразу в клуб?

– Сначала в бар зайдем, мне надо кое-кого увидеть.

Они вышли из роскошного пентхауза, и Анастасия нажала единственную кнопку со стрелочкой, указывающей вниз, на панели вызова лифта. Двери кабины раскрылись почти бесшумно. Войдя в светло-бежевое нутро лифта, Анастасия надавила на нижнюю из четырех кнопок.

– А кого ты хотела увидеть в баре? – Митра поправил золотую цепочку с крупным кулоном на шее Анастасии.

– Я договорилась о встрече со специалистом по скульптуре Скандинавии, – промурлыкала женщина, и пальцы Митры замерли, чуть касаясь цепочки, – попросила его собрать все возможное о моей девочке.

– Не понимаю, как можно называть трехголовое уродство «девочкой», – пожал плечами Митра и отвернулся.

Лифт остановился, двери раскрылись.

Они вышли в крытый ковровой дорожкой коридор. Подойдя к двери из темного дуба, Анастасия Александровна открыла ее и оказалась в небольшом помещении, интимно освещенном настенными светильниками и серебряными подсвечниками со свечами холодного розового цвета на столиках. Все помещение, выполненное в пепельной и серебряной гамме с дымчатыми портьерами на окнах, с прозрачными крышками столиков, покрытыми шитыми серебром скатертями, производило впечатление тихого, домашнего, уютного и очень дорогого места. Бар, как и весь дом, принадлежал Анастасии Александровне.

Как всегда, бар «Ненюфар» был полон и, как обычно, публика была солидной. Анастасия Александровна приветливо улыбнулась миловидной девушке метрдотелю и сказала:

– Сашенька, хороший ужин вон на тот столик, где сидит одинокий господин. И вино, какое он пожелает.

Прищурив глаза, Митра посмотрел на «одинокого господина». Длинная лошадиная морда, растрепанные давно нестриженые волосы, дешевые роговые очки и старый свитер болотного цвета. Господин сразу же активно не понравился Митре, да и как может вызвать симпатию старая, спившаяся, беспородная и еще очевидно крайне вредная по характеру лошадь.

– Это и есть твой знаток Скандинавии? – усмехнулся Митра.

– Он один из лучших специалистов!

– Такие специалисты обычно гроздьями заседают в дешевых пивнухах, – хмыкнул молодой человек.

– Порою ты бываешь невыносим! – процедила Анастасия и, выдав самую очаровательную улыбку, направилась к столику со скучающей клячей в болотном свитере. Митре ничего не оставалось, как последовать за нею.