– Со всем почтением, правитель… – проговорила Тунува, подстелив под голос каменную подкладку, – это не тебе решать.

– Как же не мне решать, когда она живет в моем доме? – Кедико дал знак слуге, чтобы тот убрал перепелку. – Один из моих посланцев в ночь извержения горы Ужаса находился в Ментендоне. Кроме дыма и лавы, там ничего не видели.

Зрение магов часто превосходит обычное, но Тунува почувствовала, что он не желает об этом слышать.

– Мы не вполне разглядели, что поднялось из горы. Уверены только в одном: те создания были крылаты.

Она ожидала увидеть на его лице проблеск понимания, но Кедико послал ей непроницаемый взгляд и откинулся в кресле:

– Зачем ты здесь?

– Эсбар хотела увериться, что ты готов защитить Лазию.

– Понятно. Ты хочешь сказать, что без напоминания посторонних – посторонних, не имеющих опыта правления, – я не вспомнил бы о защите страны. – Он вновь заулыбался. – Я вправе оскорбиться. Но я лишь поблагодарю тебя за заботу и заверю, что Лазия готова ко всему.

– Если тебе потребуется подмога, настоятельница пришлет сестер.

– Щедрое предложение, но одна ваша сестра и то дорого мне обошлась: сколько ушло на прокорм и одежду, пока она не стала казначейшей! Как я понимаю, теперь обитель желает поместить сюда еще одну воительницу для присмотра за моей дочерью?

– Пока будем держаться вопроса подготовки к обороне. Я в Нзене ее не заметила.

– А я не заметил ни единого змея. С чего бы им так долго таиться? Я не стану запугивать народ, окружая город военными машинами, на основании слухов и облачка дыма. Нет, я дождусь, пока плод не созреет, и посмотрю, что из него выйдет. А теперь – у тебя все?

– Не могу не настаивать, правитель. Я видела их стаю, – твердо сказала Тунува. – Если ты не предпримешь усилий по подготовке своего…

– Я располагаю большим, хорошо обученным войском. Кроме того, я полагал, что вы взяли защиту южных стран на себя. К чему мне заниматься обороной, когда у меня есть вы?

– Государь, мы будем сражаться за Лазию до последнего человека, но сил обители не хватит на…

– Что-то еще?

Тунува, взглянув в его пустое лицо, поняла, что ничего не докажет. Кедико просто не хочет верить ее свидетельствам.

– Из уважения к освященному веками союзу, – сказала она, – я прошу дозволения произвести разведку в Господних Клинках.

Кедико ополоснул руки в блюде с водой.

– Для тех, кто еще держится древней веры гор, Господни Клинки священны. В них веками никто не ступал.

– Наши разведчики проверяли донесения о людях, пропадающих в горной местности и среди горячих источников. Обитель могла бы выяснить, не нависла ли над твоим городом угроза.

Вперед выступил пятый слуга, поставил перед Кедико поднос, на котором лежали купающиеся в подтаявшем меду соты. Кедико взял в руку золотые вильцы.

– Тебе не приходило в голову, что обитель изжила себя?

Надо было отвечать, но он уже вгрызся в кусок сот, и по пальцам потек мед. Тунува же ясно видела и чуяла кровь.

– По освященному веками соглашению обитель Апельсинового Дерева не подчиняется власти Лазии. Взамен вы обещали защиту от Безымянного, – вещал Кедико. – Я более не нуждаюсь в защите. По правде сказать, я смотрю на обитель иными глазами, нежели мои предки. Я начинаю видеть в ней опасных изуверов, отказывающихся признавать власть закона и выплачивать налоги, на которых стоит Лазийское царство. Мало того, вы внедряете в мой дворец обученных убийц – убийц, которые не видят во мне своего властителя.

Он снова вонзил зубы в кусок сот. Тунува замечала каждое движение его челюстей, каждый глоток.