Еж, не торопясь, вошел в лесную чащу, за ним горбун, а следом лось. Ели росли близко друг от друга, их пушистые ветки переплетались и не пропускали свет луны. Зеленое свечение кизилового посоха выхватывало из темноты мухоморы, мохнатых пауков, сидящих на липкой паутине, длиннокрылых комаров, кружащих хоровод, ухающего филина, который замолчал при приближении путников и вытаращил на них желтые глаза-блюдца.

– Далеко идти? – спросил горбун.

– Я не знаю, – ответил еж.

– Как это, ты не знаешь? – удивился горбун. – Ты не знаешь, куда идти?

– Куда идти знаю, но я не знаю, близко это или далеко.

– Ты невыносим, – сказал горбун с раздражением, – как ты дожил до старости с таким характером?

– Мне кажется, – ответил еж, – что секрет моего долголетия в том, что я не задаю вопросов, а на чужие отвечаю кратко.

Невдалеке, протяжно, с тоской в голосе завыли волки. Лось прижал уши и навалился на горбуна, едва не сбив с ног.

– Это волки или оборотни? – спросил горбун.

– Волки, – ответил еж.

– А оборотни в этом лесу есть?

– Есть. По крайней мере, один точно есть.

Путники вышли на залитую лунным светом большую поляну, в центре которой возвышался лысый холм. Еж, быстро шевеля носом, повел спутников к щелевидному входу в пещеру, зиявшему в центре холма. Скользкая, вязкая глина, покрывавшая холм, мешала идти. Еж цеплялся когтистыми лапами и громко сопел, горбун держался за кизиловый посох двумя руками и втыкал его перед собой, лось совершал неуклюжие прыжки, приседая и отталкиваясь задними лапами. Еж дошел первым до входа в пещеру и остановился, поджидая своих спутников.

– Лось в пещеру не войдет, слишком большой, – сказал еж. Он встал на задние лапы, подошел к лосю, взял его морду передними лапами и, глядя ему в глаза, сказал. – Иди на вершину холма и жди нашего возвращения.

Лось качнул головой, стянул губами яблоко, нанизанное на ежиную колючку, и остался стоять у входа в пещеру.

– Как хочешь, – сказал еж.

Пол пещеры оказался сухим, толстый слой глины не пропускал влагу внутрь холма. Высокий вход в пещеру переходил в круглобокий тоннель шагов двадцать в длину. В конце, тоннель разделялся на две ветки, уходящие в противоположные стороны.

– Где мы? – спросил горбун.

– В пещере, – ответил еж.

– Я не то хотел спросить… Что это за место?

– Пещера в холме.

– Да, нет, не то… Кто насыпал этот холм и выкопал пещеру?

Еж ничего не ответил и пошел по левому ходу, горбун за ним. Они вышли в просторное круглое помещение. Зеленый свет посоха отражался от стен, пола и потолка облицованных черным полированным камнем. На полу покоились останки рыцаря. Между ржавыми доспехами проглядывали кости. По правую руку рыцаря лежали меч и кинжал, по левую – круглый щит. В ногах у рыцаря белел скелет боевого коня, с уздечкой и седлом. Рядом с мечом стояла бронзовая чаша, украшенная большими рубинами.

– Это могила, – сказал горбун.

– Нет, – ответил еж. – Это колыбель. Возьми чашу и кинжал, но не касайся костей.

Осторожно обойдя останки коня, горбун подошел к рыцарю, подобрал кинжал и сунул за пояс, затем взял чашу.

– Кто этот витязь? – спросил горбун.

– Западный князь Дракон, – ответил еж. – Прославившийся своей жестокостью. Он топил младенцев в крови их матерей.

– Почему его похоронили в наших лесах, а не на западе? – спросил горбун.

– Он здесь лежит, чтобы обрести бессмертие.

– Поздно… – сказал горбун, даже кожи не осталось, одни кости. Ему не воскреснуть.

– Кости могут снова обрасти мясом и кожей, душа вернется из подземного мира, и сердце забьется в груди. Не касайся его костей.