Имя подруги отозвалось болью в груди, но Алиса была горда тем, что голос не дрогнул.

– Значит, нам нужно зеркало, – заключил отец Димитрий.

– У меня есть, – сбрасывая с плеч рюкзак, сказала Алиса.

Леон забрал у нее зеркало, прислонил к странице. Отец Димитрий сел рядом с ним, светя на страницы фонарем, и за их широкими спинами Алисе совсем не было видно отражения, но она и не смотрела, полностью сосредоточившись на головной боли. Казалось, внутри черепа у нее надувается воздушный шарик, которому некуда деваться, и он вот-вот либо лопнет, либо разорвет ей к чертям голову.

– Это Ветхий Завет, – наконец произнес отец Димитрий. – Исцеление Неемана.

– Подробнее для нечитавших, пожалуйста, – попросил Леон.

– Сирийский военачальник Нееман страдал от проказы и приехал к пророку Елисею, чтобы тот исцелил его, – начал рассказывать отец Димитрий, поглядывая на текст в зеркале, хотя Алиса была уверена, что он и так знает эту историю. – Елисей велел ему семь раз омыться в реке Иордан, и тогда болезнь отступит. Нееман сомневался и негодовал, но поступил так, как было велено, и его кожа действительно… – Священник вдруг замолчал, наклонился ближе к зеркалу. – Здесь текст искажен. Написано, что омыться надо было пять раз.

– Но ты точно уверен в том, что в оригинале – семь? – уточнил Леон.

– Конечно! – Отец Димитрий как будто даже оскорбился.

– А здесь пять. Интересно. И текст написан зеркально…

– Ты думаешь о том же, о чем и я? – уточнил отец Димитрий.

Леон кивнул.

– А нельзя ли пояснения для тех, кто не понимает, о чем вы? – попросила Алиса. Она осторожно прислонилась к стене, поскольку стоять прямо уже не было сил, но показывать плохое самочувствие никому не собиралась.

Мужчины переглянулись, первым ответил отец Димитрий:

– Дьявол, противопоставляя себя Господу, иногда использует Его же атрибуты, но в извращенном виде. Например, число Господа – 999 – превращает в число зверя – 666. Переворачивает кресты, проводит Черную мессу вместо Евхаристии. Здесь же текст отзеркален, как будто…

– Дьявол перевернул историю в Ветхом завете? – догадалась Алиса.

Отец Димитрий кивнул.

– А почему речь идет о пяти омовениях вместо семи? – снова спросила Алиса.

– Число пять иногда связывают с нечистой силой, – ответил Леон. – По числу вершин в пентаграмме. Или, в данном случае, по числу жертв в ритуале.

Алиса вдруг почувствовала, как из носа вниз, к губам, потекла горячая струйка. И прежде, чем она успела бы вытереть кровь, это заметил Леон.

– Тебе плохо? – уточнил он.

– Все в порядке, – ответила Алиса, но не была уверена, что произнесла фразу до конца. Стена за ней вдруг поехала вверх, и, если бы Леон не оказался рядом и не подхватил ее, она упала бы на пол.

– Какого черта молчишь, что тебе плохо? – прошипел он тихо.

– Тебе есть дело? – вытирая кровь ладонью, ответила Алиса. – Выполняю свою работу.

– Ты ее не выполняешь, а тормозишь. Дима! – Алиса почувствовала, как с другой стороны ее подхватила еще одна пара рук. – Выведи ее на воздух.

– А ты?

– А я осмотрюсь. Может быть, найду еще какую-то подсказку.

– Подсказку? – в голосе священника послышалось искреннее удивление. – Леон, демоны не дают подсказки, они расставляют ловушки!

– И все же к этой книге меня привела метка, – упрямо заявил Леон. – Я попытаюсь найти что-то еще.

Отец Димитрий слишком хорошо знал своего упрямого друга, поэтому больше ничего говорить не стал. Обхватил Алису за талию и медленно поволок к лестнице. На узких ступеньках было не развернуться вдвоем, поэтому Алиса, держась за стены, шла впереди, а он страховал сзади. И только оказавшись на свежем воздухе, она почувствовала, как стальные тиски потихоньку расслабляются. Только вот кровь никак не хотела останавливаться. Алиса сунула руку в карман в поисках какой-нибудь салфетки, но там лежала лишь та, которой она вытирала кровь с разбитой губы Леона. Впрочем, выбирать не приходилось: машины слишком далеко, да и ключи от автомобиля Леона с запасом салфеток остались в кармане Леона. Прижав салфетку к носу, Алиса оперлась спиной о ближайшее дерево и закрыла глаза.