Алиса проглотила вопрос, чем были заняты ремонтники все лето. Наверняка в этой гостинице никто никогда не останавливался, вот и не было нужды чинить крышу над вторым номером. Теперь это не имело значения. Номер был один, с единственной кроватью. С одной стороны, они не подростки в пубертате, вполне могут и на одной переночевать, с другой – меньше всего Алиса хотела сейчас спать рядом с Леоном.

– Хорошо, мы возьмем один, – решил за них обоих Леон.

Администратор радостно выложил на стойку ключ. Пока он переписывал в большую тетрадку данные их паспортов, Леон поинтересовался:

– Мы слышали, у вас тут в окрестностях есть развалины старой церкви…

– А?.. – Администратор удивленно поднял голову. – Какой церкви?

– Старой, – повторил Леон. – Мы, собственно, тут из-за нее. По работе.

– Вы историки?

– Типа того, – хмыкнула Алиса.

– Не, я не знаю ни про какую старую церковь, – покачал головой мужчина, снова возвращаясь к тетради. – В городе есть две, но обе довольно новые, действующие. Но я не местный, я ж говорил. Вы лучше у Петровича спросите. – Он неопределенно махнул рукой в сторону двери. – У хозяина кафе. Оно до полуночи открыто. Заодно и поужинаете. Он местный, причем в третьем или четвертом поколении. Если кто и знает что про вашу церковь, то наверняка он.

Поблагодарив администратора и забрав паспорта, Леон подтолкнул Алису к выходу, и та почувствовала, что на самом деле проголодалась.

***

Кафе располагалось напротив гостиницы и выглядело атмосферно уже начиная со двора. Оно было сделано под модную нынче старину то ли из настоящего сруба, то ли из хорошей имитации. В небольшом дворе перед кафе росли елочки, сейчас украшенные и сверкающие разноцветными огнями, издалека заметными в темноте. Бетонированная площадка перед ними была пуста, но наверняка летом тут стояли столики и стулья. Над входом висела резная деревянная табличка с аккуратно выжженным названием «Петрович угощает».

Внутри вдоль окон, защищенных кружевными занавесками, стояли цветочные горшки с геранью. В кафе пахло древесной смолой и свежими пирогами. Весь интерьер тоже был выполнен из дерева: от блестящих массивных столов и скамеек до брусков на потолке, поддерживающих кованые светильники в виде свечей. На стенах висели старинные предметы деревенского быта: лопаты для хлеба, сито, часы с маятником. В одном углу возвышалась старая печь, на которой стояли медные чайники и керамические чашки.

На подоконнике в плетеной клетке сидела ярко-желтая канарейка. Она иногда прерывала общее спокойствие мелодичным пением, от которого помещение наполнялось каким-то особым теплом. Посетителей оказалось немного, поэтому Леону и Алисе без труда удалось найти местечко у окна, выходящего на внутренний двор. Если бы еще лежал снег, место казалось бы по-настоящему волшебным, но скользкая коричневая грязь портила вид, поэтому в окно Алиса предпочла не смотреть, занялась изучением меню.

Вскоре к ним подошла девушка лет двадцати, в длинном коричневом платье, вышитом передничке и даже с чепцом на голове. Как выяснилось, дочь хозяина, работающая в семейном заведении официанткой. Разговорить ее ничего не стоило, особенно когда она узнала Леона. И уже через пять минут Алиса и Леон не только выяснили, что на ужин сегодня лучше всего взять грибной суп из сушеных боровиков, которые отец сам насобирал осенью, и кулебяку с капустой, которая матери особенно удалась, но и стали обладателями бесплатного кувшина хлебного кваса в качестве комплемента от заведения. А вот о церкви девушка с подходящим атмосфере именем Алена ничего не знала.