Глаза за очками сузились, и Алиса была почти уверена в том, что Марина Викторовна их сейчас выгонит. Табличка «Главный врач» на двери давала понять, что у нее есть такие полномочия. Видимо, она была чем-то сильно обязана начальнику полиции, раз не решилась ослушаться его просьбы даже в такой ситуации.

– Мы были вынуждены дать ему сильные препараты, он не осознает реальность, – не выгоняя, но и не провожая их в нужную палату, заявила главврач. – Он ничего вам не расскажет.

– Я и не говорить с ним пришел, – пожал плечами Леон.

– Только попробуйте тронуть его! – тут же взвилась Марина Викторовна.

Леон устало закатил глаза.

– Уважаемая Марина Викторовна, мое время, как и терпение, на исходе. Поэтому, будьте добры, сделайте то, о чем вас попросил Аркадий Николаевич. Я вашего подопечного пальцем не трону. Мне просто нужно его увидеть.

Марина Викторовна тяжело задышала, как бык перед корридой, но потом нажала на кнопку на селекторе и сказала:

– Лиза, зайди ко мне.

Через несколько секунд дверь распахнулась, и на пороге появилась молоденькая медсестра. Сначала испуганно попятилась, увидев посетителей, а потом, похоже, узнала Леона. Глаза ее вспыхнули восторгом, на губах появилась глуповатая улыбка.

– Проводи посетителей в седьмую палату, – сквозь зубы процедила Марина Викторовна. – И скажи Марку, чтобы был возле двери на всякий случай.

Лиза кивнула и поманила посетителей за собой. Когда дверь кабинета главврача за ними закрылась, Лиза поторопилась вперед, то и дело оглядываясь на Леона. Алиса почти не сомневалась в том, что в ней борются профессионализм с желанием попросить у него фотографию. Или автограф. Желательно на груди. Наверняка любительница ток-шоу из телевизора. Надо отдать девчонке должное: профессионализм победил. Она подвела их к обшарпанной железной двери с маленьким окошком, возле которой стоял высокий детина в замызганном халате, как брат-близнец похожий на того, что встретил их на улице.

– Марина Викторовна велела их впустить, – с явным страхом в голосе сказала Лиза.

Детина молча кивнул, вытащил из кармана связку ключей, принялся искать нужный.

– Парнишка тихий, – шепотом сказала им Лиза. – Вообще не понимает, где он и что произошло. Но если что, стучите в дверь. Марк вам сразу откроет.

Леон кивнул, а Алиса была уверена, что стучать он не станет. Наверняка у Леона есть способы усмирять бушующих. Если уж он справился с Павлом, когда тот был под воздействием демона, едва ли ему сейчас понадобится помощь здоровенного детины Марка.

Внутри палата выглядела еще мрачнее, чем больничные коридоры. В ней были такие же обшарпанные стены, но окнами комната выходила на север, лампочки не горели, а потому внутри царил полумрак. Из мебели здесь была только железная кровать. Ни тумбочки, ни стула – ничего. На кровати лежал волнистый матрас без простыни, подушка и старое, дырявое одеяло.

Интересно, тут все больные так содержатся или только преступники? Если все, то едва ли кто-то выходит из этих стен. Они точно не лечат.

Молодой человек, которого Алиса не рассмотрела во время ритуала, сидел на кровати, обхватив руками колени, и раскачивался вперед-назад. На нем была серая, в цвет стен, пижама. Старые тапочки лежали на полу. Алисе даже в куртке было зябко, она могла представить, как мерз парень.

На вошедших Павел не посмотрел. Казалось, вообще не услышал ни скрипа открывшейся двери, ни хлопка, когда она закрылась. Только когда Леон подошел ближе и остановился перед ним, Павел перестал раскачиваться и поднял голову. Алиса разглядела на его лице большое красное пятно, похожее на ожог: оно захватывало область левого глаза, немного нос и щеку.