Перспектива была одна: снова насолить отцу и вынудить его отправить дочь куда-нибудь ещё.

«Глаза б не видели этого папочку», – сжимая маленькие кулачки, ворчала Домми.

Бортеус де Фиарби был настолько «рад» возвращению дочери, что наблюдал за её прибытием из окна своего кабинета, которое как раз выходило в сторону парадного входа.

Отсутствие тёплого приёма не огорчило маленькую герцогиню, ибо сморщенная верблюжья физиономия отца, будто он ищет, в кого плюнуть, – это предвестник проблем.

А кто у нас любит проблемы? Правильно! Никто.

***

Однако с отъездом в новую обитель чопорности Доминике пришлось повременить.

Она уже было собиралась опробовать все свои новые шалости на дворцовой челяди, как узнала, что к ним в замок прибывает императорская семья.

С крон-принцессой Эвелин Доминике уже доводилось встречаться, и хотя девушка была на семь лет старше, им удалось хорошо поладить.

Император Сибеус де Дагерати был родным братом Беатрис, матери Доминики.

На исчезновение сестры Сибеус отреагировал внешне спокойно и, насколько Домми было известно, не искал её, однако к племяннице относился с теплотой. В те редкие моменты встреч, когда Его величество обращал своё драгоценное внимание на племянницу, Доминика расцветала.

Домми смотрела на кузину Эвелин, ещё большую проказницу и затейницу, и понимала, что любовь к человеку зависит вовсе не оттого, насколько он вредный. То есть, если бы Доминика была послушной паинькой, папа не стал бы любить её сильнее. А вот Эви, тоже единственная дочь у родителей, просто купалась в любви.

Вот бы её, Доминику, тоже кто-нибудь так любил...

***

По случаю приезда императорской семьи в замке устроили пышный бал с горой яств и увеселительной программой.

Принцесса была девушкой без комплексов, она даже в гостях чувствовала себя, как дома. На балу она без устали кружилась в танце то с одним кавалером, то с другим. Чаще всего пару принцессе по очереди составляли два высоких остроухих блондинистых мужчины.

«Эльфы!» – промелькнула в голове Доминики догадка.

Эльфы отличались от остальных присутствующих всем (не только ушами): вытянутые лица, немного раскосые глаза, идеально причёсанные и заплетённые длинные волосы, изящные костюмы. С непривычки иноземные гости не показались Доминике красивыми, на их лицах читались надменность и чувство превосходства.

Эльфы выглядели настолько безукоризненно, что оттягивали на себя едва ли не больше внимания, чем члены императорской семьи.

Но Домми быстро надоел вид высокомерных остроухих гостей. Она мечтала хоть на день побыть в роли Эвелин, почувствовать себя любимой и значимой.

Юная герцогиня любовалась кузиной, но в то же время понимала, что блистательная Эви уже взрослая девушка и что вряд ли заинтересуется обществом угловатой девчонки-подростка.

Но крон-принцесса удивила и тут: она буквально выцепила Доминику из толпы не участвующих в развлекательных действах зевак и уволокла в одну из пустующих гостиных замка.

– Домми! Как же ты выросла! Уф-ф, наконец-то мы можем поболтать безо всяких этикетов! Ну? Что ты застыла?

– А... – растерялась Домми.

– Совсем тебя здесь зашугали?

Доминика выдохнула:

– Последние полгода я провела в пансионе для благородных девиц имени святой Софии.

– У-у-у... – понимающе протянула Эвелин. – И как?

– Ну, стены пока ещё стоят... – пожала плечами Домми, а её кузина вдруг звонко рассмеялась. – Я научила девочек петь в хоре вразнобой, а на утренних и вечерних службах гасила разом все свечи в храме.

– А рожки на кокошнике матери-настоятельницы рисовала? – сверкнула хищными глазами Эви.