– Я заработаю репутацию и буду Ахом! – подмигнул мне этот бесенок.

– Нет, ты будешь Х..., – воспитание не позволило мне договорить, я крепко сомкнула губы.

– Х? – не понял мою тактичность рогатый. – Ты имела в виду Мистера ИКС?

Создатель, ну за что он мне, а? Что я сделала не так? Много ела? Так с таким ходячим стрессом я стану есть ещё больше!

– А что, мне и так нравится, – не успокаивался он. – Мы же с тобой будем агентами под прикрытием.

Потом он с сомнением посмотрел на меня и продолжил:

– Тебе тоже надо поменять имя. Марта – это так по-деревенски!

Ха! А Ахерон – предел мечтаний, и вообще, аристократическое имечко!

– Да Хе..ом ты будешь! Хе..ом! – хрипловатым голосом, но достаточно громко сказала Дора.

– Дор, ты как? – я тут же оказалась около подруги.

Мы за своими словесными баталиями и не заметили, что она очнулась.

Дора сидела, прислонившись к стене, и держалась за голову.

– Меня что, по голове кирпичом огрели? – охая, спросила она.

– Нет, – я опять начинала злиться на парочку королевских ищеек. – Тут всё куда хуже.

– Хуже, чем удар кирпичом? – подруга внимательно посмотрела на меня, и я кивнула.

И я рассказала ей все, пусть мы обе рисковали. Главное – я эту бумажку о неразглашении не подписывала. Так разозлилась тогда, что лишь сдавленно приказала чертёнку за меня черкнуть, прикрыв его от глаз брюнетки. А та была так довольна собой, что не уличила подвоха.

Это была моя первая пакость. Ведь подпись нечисти не имеет ни юридической, ни магической силы. Можно сказать, мы с ним просто испортили бумагу.

После моего рассказа Дора согласилась не делать глупостей и прикидываться дальше, что ничего не знает и понятия не имеет, куда мы с чертёнком вечером направляемся.

– Главное, ты с такой ненавистью, с которой сейчас стенку прожигаешь, на них не смотри. Брюнетистую выдру ты вообще помнить не должна, а Слэйда и знать не знаешь как зовут.

Подруга хмуро кивнула, но согласилась:

– Я не мазохистка, а ощущения… не из приятных!

Мой взгляд упал на чертёнка, затаившегося в углу. Он с таким остервенением листал страницы  сборника имен, что капельки пота изредка падали на страницы.

– Что с ним? Никак не выберет?

– Ты это слышала? – шепнула я ей, стараясь, чтобы чертёнок не услышал. – Ахерон!

– Слышала, – она прыснула в кулак и отвернулась в сторону. Рогатая голова вздёрнулась над книгой и внимательно посмотрела на нас.

– Вы никому не скажете про это! – гневно сверкнули его глаза. Он на полном серьёзе ткнул в нас пальцем, а мы старались держать лицо. – Я сейчас выберу имя, и будем считать, что оно было первым и единственным вариантом!

– Может, тебе помочь? – предложила Дора.

Сердобольное сердце подруги дрогнуло перед рогатым несчастьем. Чертёнок скептически посмотрел сначала на неё, потом на меня. После почесал между рожек и так несчастно взглянул на книгу, что мы обе без слов встали и пересели к нему.

– Ну давай, тридцать три несчастья, что там у тебя за сборник демонического фольклора, – протянула я руку к книге.

– Это сборник лучших мужских ... – обиженно начал он, но я перебила.

– Знаю, знаю. Давай сюда, – я взяла чёрный томик и положила к себе на колени. – А ты лучше скажи, у тебя ещё много талантов? Ищеек заинтересовал, читаешь... Ты что в своих омутах делал?

Чертёнок, сощурив глаза, смотрел на меня с минуту. А потом расслабил плечики и ответил:

– Скучал.

***

А вечером в кабинете этой чучундры меня ждала мама. Перед родительницей на столе лежал нетронутый пирог, а сама она взглядом удава смотрела на брюнетку. Та явно отказывалась вкусить кулинарное творение, чем вызвала мамино неодобрение.