По комнате кружили частые снежинки, падая неизвестно откуда, закручиваясь в маленький вихрь вокруг сидящего на стуле демона. Его длинные светлые волосы рассыпались по плечам и обнаженной спине. Причина, по которой Тина приросла к полу и не могла заставить себя отвести взгляда от гостя, крылась не только во вьюге, но и в его прекрасном теле: из одежды на нем были лишь тонкие шелковые кальсоны, доходящие ему до середины икры. Босые ступни мужчины утопали в пушистом снеге, скопившемся около стула, бледная кожа отсвечивала нежным серебром.

Он ее не заметил. У него было очень сосредоточенное лицо, взгляд направлен внутрь себя. Демон самозабвенно играл на виолончели: стройные бедра крепко обхватывали деревянный корпус великолепного инструменты; правая рука держала смычок и порхала над струнами, чуткие пальцы левой руки зажимали гриф.

Музыка заглушала похабные крики со второго этажа. Мелодия, которую извлекал Исфриз, совершенно заворожила Августину. Каждая нота касалась ее души, будто перышко; складываясь вместе, они создавали удивительную композицию - нервную, напряженную, пронзительную и невыносимо прекрасную. Она будто воспевала саму жизнь. Сложную, полную потерь, взлетов и разочарований. В ней была и радость, и страдания...

Не было никаких сомнений: перед Тиной настоящий виртуоз. Каким-то образом он узнал обо всех ее горестях и надеждах и воплотил их в музыке. Он играл про нее. Или про самого себя? Что за боль могла отравлять существование демона?..

Девушку охватил внезапный порыв - подойти к нему, положить руку на плечо. Она бы смахнула снежинки с его ресниц, нежно погладила по совершенно седой голове и отогрела... Эмоции Тины были так сильны, что она непроизвольно сделала шаг вперед, заходя в гостиную.

Протяжно заскрипела дверь. Исфриз оборвал мелодию.

- Заходи, раз пришел, - он чуть повернул голову. Его белое лицо с чеканным профилем резко выделялось на фоне темной стены.

10. 9. Никогда не слушайте виолончель демона

Стоило демону прервать игру на виолончели, Августина тут же очнулась и поняла, что сделала ужасную ошибку: не нужно было ей стоять в дверях и беззастенчиво разглядывать его!

Ее ведь предупреждали, что она не должна лезть на глаза без острой на то необходимости. И вот пожалуйста - теперь, когда он заметил ее и позвал войти, уйти будет совсем невежливо...

Помявшись, девушка переступила порог гостиной.

- Садись, - мужчина кивнул в сторону пустых стульев, расставленных по периметру комнаты.

Дрожа всем телом, Тина села как можно дальше от источающего лютый мороз демона. Над его головой перестал падать снег, но воздух все еще оставался ледяным.

Конечно, она уже раздумала гладить демона по волосам да и вообще подходить к нему со своим неуместным и, главное, неоправданным сочувствием. Во-первых, слишком холодно. Во-вторых, если кого-то из них двоих и стоило жалеть, так это скорее ее саму, а не бессмертное существо, владеющее магией и несметными (с точки зрения Тины) сокровищами.

- Ты любишь музыку? - Исфриз посмотрел на нее безо всякого выражения. Его взгляд был таким же прохладным, как и его чары. Ярко-синие глаза, блестящие в полутьме, словно два сапфира, глядели колко, но равнодушно.

Тина пожала трясущимися плечами. Она не знала, что ответить. Ей нравилось петь - но не всегда, а по настроению. Когда на сердце становилось совсем уж тяжко, пение спасало девушку: внутренняя боль изливалась наружу, и в душе наступало облегчение. А что касается остальных случаев... «Любить музыку» в истинном значении слова могли позволить себе лишь бездельники, считала она. Ни у одного из ее знакомых, выросших в трущобах и работающих по двенадцать часов в сутки, просто не было на это времени.