Мне оставалось только искренне пожелать ей этого. Ведь выпускникам с высоким потенциалом самое место при дворе. О таком распределении можно только мечтать. Мой же предел — гос-служба, и то если очень повезёт.

***

Вообще-то соседка оказалась полезной. Пусть она всячески показывала, что снисходит до разговора со мной, из непрерывной болтовни я почерпнула много нужного. В отличие от некоторых бездарных глупышек Зизетта давно готовилась к поступлению, всё-всё разузнала и про саму академию, и про преподавателей и даже про старшекурсников.

— Ох, — вздыхала она, картинно потрясая руками с красивыми браслетами на запястьях, — скорее бы совершеннолетие! Никак не дождусь освобождения от этих ужасных кандалов!

— Кандалов? — удивлённо переспросила я, рассматривая собственные довольно скромные и давно ставшие привычными браслеты. — Почему ты их так называешь?

— А ты как их называешь, — брезгливо оттопырила губу Зизетта, — просто украшениями?

— Ну… — задумчиво протянула я, — мне сказали, что это знак отличия.

— Пф-ф-ф… Отличия от чего?

— Я училась лучше всех… вот и…

— Нет! — расхохоталась соседка, перестав, наконец, перекладывать на столе свои тетрадки, — я сразу поняла, что ты тупая, но чтобы настолько!

— Почему вдруг тупая? — обиделась я. — Говорю же, была первой по успеваемости. Отец всегда гордился мной.

Запнулась на последних словах, испугавшись, что Зизетта начнёт расспрашивать меня об отце. Я же сказала ей, что сирота. Девица пропустила это мимо ушей, начав снова проповедовать:

— Никакое это не отличие за успехи в учёбе! Сдерживающие браслеты надевают неопытным магам в детстве, чтобы они не наколдовали чего катастрофического ненароком! Хотя в твоём случае эта предосторожность, наверняка, оказалась лишней. С твоим-то мизерным потенциалом!

И чего меня, спрашивается, задело? Видно же, что соседка упивается собственным превосходством! Надо бы наплевать на это и не обращать внимания, а я не сдержалась и резко повернулась к ней:

— Слушай! Выбирай выражения! О твоём потенциале тоже пока только с твоих слов известно, что он потрясающий.

— Сомневаешься?

— Да мне и дела нет. Оставь меня в покое. Я устала с дороги и хочу спать.

— Не-е-ет… сомневаешься, — бормотала Зизетта, листая одну из своих тетрадей, — а я тебе докажу. Вот!

— Что «вот»? — уставилась я на сунутый мне под самый нос чертёж.

— Демонов умею вызывать. Вот что!

— Это ещё зачем? — у меня неприятно засосало под ложечкой. Там, где я жила раньше, к демонам относились с большим пиететом и осторожностью. О том, чтобы заставлять представителя этой весьма опасной и непредсказуемой расы что-либо делать по своему желанию, даже речи быть не могло.

— Хочешь, — Зизетта даже разрумянилась от предвкушения своего торжества, — прямо сейчас вызову и прикажу спалить тебя на месте! У меня и мелок зачарованный имеется, чтобы рисовать.

— Ладно-ладно, — примирительно сказала я, — вижу, что ты великая магисса. Спрячь, пожалуйста свои руны, и давай уже отдыхать.

— То-то же! — усмехнулась соседка, захлопнула тетрадь и бросила её в верхний ящик стола. — будешь мне перечить, мигом превратишься в горстку пепла. А я всем скажу, что так и было.

Ненормальная какая-то. Я лишь кивнула, решив как можно меньше общаться с этой девицей. Не очень-то привычное для меня поведение — притворяться безответной тенью. Ведь дома я всегда была заметной фигурой. Меня любил отец, боготворили слуги, уважали школьные учителя, ценили одноклассники. Увы, всё это осталось в солнечном детстве, впереди меня ждали отчуждение и недопонимание. Хорошо, хоть с куратором повезло. Почему-то я не сомневалась, что Элианор Тервис меня поддержит. Жаль только, что таких как я первокурсников у неё достаточно много. Трудно уделять внимание всем.