Я никогда не любила интриг. Всегда считала, что воевать нужно с врагом, а не между собой.

Но что поделать, Пограничье есть пограничье, а Жемчужный берег – есть Жемчужный берег. Вряд ли кто-нибудь отпустит меня назад…

К сожалению здесь, среди светских лиц, от большинства моих способностей мало толку. Магией тут ничего не решишь. Единственный способ избежать неприятностей – это найти себе регентшу, наподобие той же Лорелей, и тихонечко спрятаться в раковину наплевав на всё. Только, во-первых, это явно не моё. Не люблю быть подставным лицом и тем более марионеткой. Во-вторых, не очень-то безопасен этот путь. Если не будешь следить за стратегической обстановкой, есть опасность оказаться тем самым, кого сольют за ради благих целей.

Закончив с бумагами, мы выходим осмотреть дом. Прислуга держится с опаской. Охрана – тоже…

Такое чувство, что все они глядя на меня – видят Аяну… Однако мне сестра никогда не казалась особенно суровой госпожой.

Остаётся только удивлённо хмыкать и пожимать одну руку за другой. Ближе к вечеру от обилия имён и лиц у меня начинает пухнуть голова. И вот наконец Лорелей отпускает меня отдохнуть – но счастье длится недолго. Стоит мне расслабиться и рухнуть на диван, как я чувствую где-то над потолком пульсацию взбесившейся печати – и вместе с ней всплески ярости. Кожнарской ярости, что б его. А я подозреваю, что в этом доме только один кожнар.

И что-то пошло не так…

3. 3

К тому моменту, когда я, пролетев по коридору, нахожу нужную дверь, бешеная звериная сила пульсирует в комнате так, что меня почти трясёт.

Аяна может быть всё это и могла терпеть – она то всю жизнь в городе живёт. Для неё кожнар – что-то вроде бешеного пса. Надел поводок и, если совсем озвереет – к ветеринару отведёшь.

Но у меня взбесившийся кожнар вызывает одну ассоциацию – немедленно поднять отряд и готовиться к тому, что по всей базе будут куски плоти летать. Я его не боюсь, но отчётливо понимаю, насколько опасна такая тварь.

Пока кровь у них кипит они ещё могут с ней совладать, но если кожнар зарычал – значит, всё. Остаётся стрелять.

Кожнар за дверью издаёт протяжный рёв…

Я на мгновенье останавливаюсь в сомнении – стоит ли вообще открывать? Если у него крышу сорвало…

Оглядываюсь по сторонам, но ни в этом проклятом доме, ни у меня с собой в данный момент никакого оружия нет. Вся надежда на боевые печати и я перебираю их в уме.

Делаю глубокий вдох и вглядываюсь в знаки на двери. Хорошо, что печати, которые использовала Лорелей, мне хорошо знакомы. Их явно придумывала сестра.

Итак, открываем дверь… Сразу же протягиваю руку вперёд, приготовившись чертить боевой знак… И замираю.

Кожнар на полу на коленях. Руки сжаты в кулаки и так напряжены, что кажется, он вот-вот разорвёт протянувшуюся между запястьями цепь.

Кожнар скалит зубы чтобы издать ещё один душераздирающий рык. И я вижу на его лице… боль.

Опускаю глаза ниже. Печать пылает огнём.

И какого аспида придумала моя сестра?!

Догадаться в чём проблема не так уж трудно.

Я быстро вычерчиваю в воздухе тот же знак, что изображён у него на груди.

Кожнар издаёт протяжный усталый стон и мне кажется, он вот-вот упадёт.

- Благодарю вас… Леди.

От последнего слова мурашки бегут по спине. И вовсе не потому, что у сидящего передо мной мужчины глубокий мягкий голос с возбуждающей хрипотцой. Просто такое чувство, что он бы это «леди» мне затолкал кое-куда… Впрочем, не привыкать.

Быстро оглянувшись затворяю за спиной дверь – нечего посторонним наблюдать.

- Не стоит, - оборачиваюсь к нему. – Я не знала, на что настроена печать.