Когда мне наскучило глядеть в окно и предательская мысль о поиске более весёлой компании, чем спящий парень, снова стали досаждать, я спустилась с подоконника и села рядом с Максом. Даже руку протянула, желая дотронуться до его плеча, а точнее, до птицы, но не стала, рассудив, что вряд ли он это одобрит. Пришлось просто разглядывать снегиря, причём взгляд мой задержался на веточке, на которой птица сидела. У этой веточки имелся весьма заметный и реалистичный рубец, и, приглядевшись, я определила, что он не нарисован, а является настоящим. Это был дефект кожи, возможно, от неправильного нанесения татуировки или же плохого ухода за ней в первое время. В любом случае, этот недостаток не казался недостатком, органично вписываясь в рисунок и придавая ему натуральность.

Я сидела так долго, размышляя о том, что сейчас происходит в моём мире. Обычно Олаф не буянит, когда не находит ту, которую от него прячут. Не пытается угрожать или пытать того, кто отправил возможную спасительницу в другой мир – он знает, что эта информация не доступна никому. Однако я боялась другого: что, если за это время он научился вычислять миры, куда  отправляют девушек? Что, если у него появились прислужники, и они смогут найти меня здесь? Что тогда будет со мной? Сойду с ума, как все, кто имел дело с Олафом? Хорошо хоть, в нашем мире нет мест, куда лучше не попадать, а если и есть, то туда просто так без вины не забирают. Но это было слабое утешение при возможной перспективе потерять разум. Да, без своего тела-то и то непривычно, а уж без своего разума, вместо которого не будет даже чужого, наверно, совсем невесело.

А Макс тем временем проснулся. Не знаю, от чего: может, из-за меня, а может, просто ему что-то приснилось, но глаза он приоткрыл, правда, тут же вздрогнул и отпрянул, увидев меня.

- Чёрт, как в фильме ужасов… - недовольно пробормотал он, и я заметила, что дышит он учащённо.

- Я напугала тебя? – виновато спросила я, хотя ответ был очевиден.

- Вообще-то да, - не стал врать Макс, а потом, перевернувшись на спину, спросил: - Ты что, так всю ночь сидишь и смотришь на меня?

- Нет, - ответила я. – Я смотрела за окно, пока там ездили машины… но потом их стало совсем мало, и я принялась смотреть на тебя…  Даже пересела поближе… Хотела рассмотреть снегиря, у него на ветке такой рубец… Это из-за неправильного ухода за татуировкой или ошибка мастера?

- Это не имеет отношения к татуировке, Лера… - пристально глядя на меня, признался он. - Место для снегиря выбрано именно так, чтобы его ветка сделала незаметным этот шрам, поскольку, если носить футболки с коротким рукавом, он непременно виден.

- А я думала, место выбрано, чтобы снегирь мог всегда осмотреться, и рукав не мешал ему, - ответила я, на что Макс усмехнулся. – Ты странный, - призналась я. – Ты выбрал снегиря и беспокоишься о том, что виден шрам на руке – это как-то… - я замялась, боясь обидеть его, но он повернул ко мне голову и поторопил:

- Это как-то - как?

- Не по-мужски, что ли… - обижать его не хотелось, и я даже отвела взгляд, говоря это, однако, он ничуть не обиделся, и я решилась продолжить: - Ну, увидят твой шрам, и что? Небритому парню есть до этого дело?

- Есть, - хмуро ответил он, продолжая внимательно смотреть на меня. – Это след от укола, и в эту точку колют только одно лекарство…

- Какое? – поинтересовалась я, чувствуя, что это что-то важное.

- Этого я не скажу, - отозвался он.

- Но почему? – не поняла я. – Потому что боишься, что я тебя кому-то сдам? Так не бойся, через три дня меня не будет…