В этом была некая прелесть, в том, что я здесь ненадолго – мне некогда было ходить вокруг да около, и я могла и должна была спрашивать то, что интересует меня, ибо в противном случае могла никогда не получить ответов.

16. 15

- Макс, скажи мне: как ты относился к Лере? – спросила не с того не с сего Лера, и Макс чуть не поперхнулся, настолько прямым он нашёл этот вопрос.

Вроде удалось не подать вида, насколько нет желания отвечать. Да и с какой стати? Столько лет прятать своё отношение к ней, чтобы теперь взять и рассказать обо всём? Рассказать, что она неприятна ему и приходится чуть ли не постоянно абстрагироваться, чтобы воспринимать её, как просто однокурсницу, с которой, как он надеялся, по окончании универа их пути навсегда разойдутся? Рассказать, что ему не нравится, когда она радуется и когда довольна жизнью, потому что он не считает, что это заслуженно? Или рассказать о том, что при всей его чёрной зависти, он уже привык нейтрально относиться к ней и не прекратил быть человеком, а потому не мог не спасти её из вод залива?

Да, Лерка задала сложный вопрос, ответить на который он и сам себе бы не смог. За этот день его отношение к ней претерпело некие изменения, поскольку при более близком общении девчонка оказалась не такой, как он думал, и это заставляло его всё же идти у неё на поводу. Он знал, что потом будет ругать себя за это, но привык поступать так, как хочется, а почему-то всё меньше хотелось отгораживаться от Лерки.

- К чему ты это спрашиваешь? – спросил он у девушки спустя пару секунд после её вопроса: мысли в его голове промелькнули молнией, и Лера совершенно не заметила этого процесса

- Ты ведёшь себя по отношению ко мне странно, и я хочу понять, почему так выходит… - честно ответила девушка.

Макс прекратил жевать и пристально посмотрел ей в глаза. Вроде бы она искренна. Да и вообще, она весь день искренна, только это не радует, а как-то даже пугает. Что, если память к ней не вернётся? И ей придётся заново выстраивать свои отношения с другими людьми, да и с ним в том числе. Милахин снова пожалел, что ввязался во всё это и решил ответить честно, раз уж его так прямолинейно спросили:

- Я тебя ненавижу, - признался он спокойно, поскольку ненависть эта была привычной и уже какой-то обыденной, и яркими красками она не играла, а лишь тускнела со временем, поскольку парень старался не подпитывать её, а заглушать.

Девушка ничуть не расстроилась и не обиделась, видимо, не поняв глубины его признания, и снова задала вопрос:

- Из-за Алёны, да?

Макс посмотрел в окно и вздохнул. Нет, не стоит разговаривать с ней сейчас. Она мыслила слишком мелко, и парень не был уверен, что раскрой он перед ней все карты, она сможет понять, о чём он толкует.

- Нет, - коротко ответил он.

- Тогда почему? – спросила Лера заинтересованно, и Макс нахмурился.

Он полагал, что его заявление должно насторожить Леру, напугать, обидеть или обескуражить, но ничего этого не произошло. Её глаза горели любопытством, словно она не могла даже предположить, чем могла заслужить его ненависть, но это ничуть не напрягало её. Парень убедился, что она невменяема. Впрочем, отчего-то она нравилась ему такой больше, чем прежде, и её глупые вопросы уже начали прекращать раздражать его. Наверно, потому что он смирился с тем, что Лера не поправится, и с тем, что она не отстанет от него в ближайшие три дня.

- Почему, Макс? – спросила она вновь. – Лера что-то сделала тебе плохое? Обидела тебя?

- Нет, - опять односложно ответил он.

Нельзя рассказывать. Чем больше она спрашивает, тем осознанней становится факт: его ненависть имела весьма глупые мотивы, совершенно глупые, и озвучить их сейчас означало наткнуться на полнейшее непонимание. Макс знал, что это трудно понять, и потому никто не знал об этом тёмном чувстве, что появилось у него к Лере ещё в мальчишестве, когда она и не подозревала о его существовании.