Откуда я знала какая из них заряжалка гарн Септера? А, ерунда. Это все знали, уверена. Я за ним специально не следила, честно-честно. Просто он мелькал вместе со своими заряжалками в сети не реже Криса, и я постоянно на него натыкалась — а с этой буквально позавчера видела изображение, сделанное на приёме во дворце — редкостно неприятная дамочка.

В общем, обошла надменных девиц по кривой дуге и направилась в общежитие, стараясь выкинуть неприятную встречу из головы. Ну а в комнате, набрав на переговорнике номер мамы, приготовившись молить о помощи.

Звонок застал главу ордена светлых целителей Бианку Верис в рабочем кабинете. Ну правильно, где ещё быть фанатке своего дела, когда ещё даже ночь не наступила?

— Шеллин, как раз собиралась с тобой связаться, — мамин строгий тон не предвещал ничего хорошего, — что происходит? Мне пришло сообщение, что ты не приедешь на практику ко мне в центр, так как записалась на отбор в команду инкубов. Ты опять взялась за старое?

Она сдвинула брови и очень грозно на меня посмотрела: мою порочную слабость она знала с детства и никогда не понимала. Я и до этого тряслась, предполагая, что мне влетит, а тут ещё её рабочий костюм главного целителя вообще бодрости и силы духа не добавлял. В нем она всегда казалась мне далёкой грозной магессой, а не мамой, но я запретила себе придумывать страсти и нагнетать.

— Мама, мамулечка помоги! Я не виновата, честное-пречестное дочернее слово, клянусь Серостью! — я пустила слезу в голос.

— Как такое может быть? Я никогда не поверю, что в столичной магической академии тебя посмели вынудить силой принять это решение, Шелли, — да фиг кто-то когда-то мог её разжалобить — дохлый номер.

— Нет, не силой, но выслушай меня!

Мама осуждающе вздохнула, но села в кресло, давая понять что слушает.
Дальше я с жаром доказывала родительнице свою правоту и излагала версию событий, пытаясь донести, что просто ненормально, когда весь выпускной курс решил податься на отбор и что тут явно что-то нечисто. Что я, как и все остальные, поддалась неизвестному воздействию, но вовремя одумалась. Теперь каюсь, мечтаю проходить практику у неё, и моё опрометчивое решение отправиться на отбор не имеет никакого отношения к личности генерала-командора Кристгаргана гарн Фораша. Ага, ага, хотелось бы мне самой в это верить.

— Погоди, ты хочешь сказать, что генералы-командоры воздействовали своей харизмой и инкубской магией на студентов? — мама оперлась кулаками о стол и начала подниматься.

— А они могут? — хм, это бы многое объяснило.

— Ты соображаешь, что несёшь, Шелл? Это преступление против империи и заговор! Ты готова бросить обвинение четырём защитникам границы?

Ох, в какие дебри-то меня занесло? Стало страшно. Я, конечно, в законах и политике не сильна, но мгновенно догадалась, что выбрала не тот путь самозащиты.

— Нет, конечно, нет. Но я не хочу находиться под началом у гарн Септера, ма...

— Вот с этого и надо было начинать, а не пытаться очернить защитников и заявлять о своей уникальной способности противостоять силе, в отличии от других студентов. — О как она мой рассказ вывернула. Я ведь ничего такого не имела в виду, а выглядело, наверное, именно так. — Стыдно должно быть, дочь. Мелешь что попало. Я, конечно, свяжусь с ректоратом, выясню, как тебя можно забрать к себе, но хочу предупредить: сладко тебе на практике в центре не будет! Пора взрослеть, Шеллин.

— Пе... — я хотела маме сказать про печать, но она уже сбросила вызов, — чать…

Что-то мне подсказывало, что ничего у неё не получится.