– Сегодня утором я поняла, что скучаю. – Виктория затянулась сигаретой. – Лаврин был, конечно, странным. Эксцентричным. Знаешь, что значит это слово?

Тамара кивнула.

– Иногда он мог не ночевать дома. Иногда называл меня шлюхой, говорил, что я сплю и ненавижу тех, с кем сплю, а иногда клялся, что я самая прекрасная девушка на всей земле. – Виктория улыбнулась. – Знаешь, я сегодня вспоминала, как мы пили с ним кофе по утрам. У тебя были мужчины, которым нравилось по утрам варить для тебя кофе?

– Наверное, нет.

– Лаврин обожал смотреть на меня сонную. Всегда шутил над моим видом. Тогда я ненавидела его за этот смех, но сегодня утром, у Вазгена, поняла, что мне не хватает этого. Лаврин был каким-то настоящим, что ли? Ночью в постели, утром за чашкой кофе, днем, вечером – всегда. Понимаешь?

Тамара покачала головой.

– Я тоже с трудом, – призналась Виктория. – Я подумала об этом только утром, поэтому сама еще толком ничего не поняла.

– А Кирилл?

– Кирилл? – Виктория задумчиво посмотрела за окно. – Кирилл не варил мне кофе, если ты об этом. Но в нем было что-то… простое, понимаешь? Какая-то животная сила, что ли… Не знаю… Однажды он избил парня до полусмерти за то, что тот отпустил неприличную шутку в мой адрес. Лаврин бы никогда так не сделал. Он скорее бы назвал меня снова сукой, которая получила то, что заслужила, и уехал бы на всю ночь к какой-нибудь бабе, мечтающей занять мое место.

– Лаврин часто изменял тебе?

– Ты даже не представляешь насколько.

– А Кирилл Извольский?

– А что Кирилл? У него была жена. Я ее правда ни разу не видела, но, зная Кирилла, она либо стерва, причем лютая, либо мышка забитая.

– Он знает, что ты рассталась с Лавриным?

– Конечно, знает.

– И что он сказал?

– А ничего не сказал. Трахнул и пообещал позвонить. Думаешь, почему я пришла к Сергею? Кстати, Кирилл когда-то избил и его.

– За то, что он гей?

– Может, и за это, а может, просто ревновал. – Виктория достала из пачки новую сигарету, долго крутила ее в руках и лишь потом прикурила. – Ты с кем-нибудь живешь сейчас?

– Жила.

– Он ушел?

– Умер.

– Извини.

– Ничего. Я привыкла.

– Значит, ты одна? В поисках? И каково это?

– Иногда скучно.

– Может, поменяемся местами.

– Нет уж, спасибо.

– Страшно? – Виктория рассмеялась. – Теперь мне кажется, Лаврин был не так уж плох. Правда?

– Может, тебе встретиться с ним? Поговорить?

– Я уже пыталась, но он и слушать меня не захотел.

– У него кто-то есть?

– У него всегда кто-то есть.

– Зачем тогда хочешь вернуться к нему?

– Ты считаешь, лучше жить так, как я живу сейчас?

– Наверное, нет, – Тамара смущенно улыбнулась. – Можешь пожить немного у меня, если хочешь.

– И что потом? Ни работы, ни квартиры, ни денег. Нет уж! Если куда-то и возвращаться, то только к Лаврину.

– Тогда я не знаю…

– Я знаю! – Виктория тронула Тамару за плечо. – Ты поможешь мне вернуться к Лаврину.

– Я?!

– Ну ты же предлагала мне пожить у тебя, – Виктория пожала плечами. – Почему бы тебе вместо этого не встретиться с Романом. Узнаешь, с кем он живет, послушаешь, что он скажет обо мне.

– Я не могу, – решительно замотала головой Тамара. – Как ты себе это представляешь? Я же совсем его не знаю.

– Познакомишься.

– И что дальше?

– Да не волнуйся ты так. – Виктория затушила сигарету, щурясь от едкого дыма. – Я научу тебя, что нужно делать. Тебе это понравится.

Натан Блонский был зол. История сестры не давала ему покоя. Желая забыться, он напился и долго ходил по ночным улицам, выбирая себе шлюху. Они все были на одно лицо. В одних он узнавал сестру, в других бывшую жену. Казалось, эти образы преследуют его, идут по пятам. «Нужно проспаться», – решил Натан, поймал такси и попросил отвезти его в дешевый отель.