Леф поведал подруге, что в городе, по его мнению, нечисти стало излишне много, спросив, что Тетрания об этом думает. Тетрания думала совсем не об этом, но разговор поддержала, сообщив, что нечисти всегда слишком много. Именно такого мнения хотел бы придерживаться и сам Леф, но не мог, ему ситуация виделась иначе. Еще пару месяцев назад заказов на изгнание поступало не больше пяти в неделю, а за последние два дня их уже набралось тридцать. Что-то готовилось, вот только что именно — он не знал, и это напрягало. С лезущей из всех щелей нечистью маги пока справлялись, но складывалось впечатление, что кто-то выматывает их силы. Вот даже Тетранию пришлось привлечь, что уже само по себе говорило о многом. Если так пойдет дальше, придется звать магов со стороны, а это ослабит защиту других городов, что чревато последствиями. Ведь неизвестно, где именно враг решил прорвать оборону. Если решил, конечно.

При любом раскладе Леф оставался в выигрыше. Победят смертные — он с ними. Верх возьмет темное воинство — тоже приемлемо, это же его братья. Демон, служащий людям — почти изменник, но измена для демонов не была чем-то из ряда вон. Тем более, что любую ситуацию при желании можно вывернуть в свою пользу: сказать, что вербовал души для темной стороны, втирался в доверие — вызывал любовь и привязанность. Если бы Леф преследовал такую цель, то у него набралось бы как минимум три подходящие кандидатуры: его нынешний хозяин Луневий, Тетрания и Дус. Последняя, он был уверен, тоже питала к нему дружеские чувства. Вот только цели забрать их души Леф не имел. Выходило даже наоборот: это его душа попала в плен к смертным — ко всем троим демон питал нежные чувства, хоть и не спешил им это показывать. А потому возможный конец, грозящий миру, его совсем не радовал. Сам-то он выберется, а вот людям своим вряд ли сумеет помочь. Это его и беспокоило, об этом он и думал, вполуха слушая пространные рассуждения валяющейся на диване Тетрании.

И тут, оглушительно хлопнув дверью, в дом влетела Дус. Растрепанная, перепуганная.

— Спасите, помогите! — завопила она, заскакивая в гостиную. — Это конец!

«Ну вот и всё, — подумал Леф, — началось. — Он глянул в окно, где с белого неба падал легкий пушистый снежок. Ни трубных гласов, ни костлявых коней, абсолютно никакой романтики. Могли бы хоть постараться для приличия».

Покинув кресло, он шагнул навстречу девчонке, произнеся совершенно спокойным тоном:

— Что случилось, милая?

Тетрания оторвала голову от диванной подушки, что можно было считать крайней степенью беспокойства, и вопросительно воззрилась на Дус.

— Беда! Беда! Все пропало! — обхватив голову руками, девчонка заметалась по гостиной.

— Что именно пропало? — поинтересовался Леф.

— Всё!

— Что всё?

— Всё!! Она идет сюда!

Леф замер, пытаясь осмыслить услышанное. На его памяти никто не называл Темного Властелина, — «она». Да и зачем ему понадобилось навещать его, Лефа, лично? Устроить показательную казнь за измену? Ничего себе поворот событий! Чувствуя подступающую панику, Леф немедленно взял себя в руки.

— Кто «она»? — спросил он тем самым голосом, который уже демонстрировал недавно своим подопечным. Дус застыла, глядя на него глазами перепуганного цыпленка. — Кто сюда идет? — пока пугающая персона сюда не добралась, есть шанс выкрутиться, и Леф намерен был использовать этот шанс по полной.

— Мама, — пролепетала Дус.

«Девчонка — дочь властелина преисподней?» — с ужасом подумал демон. Но тотчас опомнился и прогнал глупые мысли.

— Какая еще мама?! — рявкнул он.