– Что-то ты слабоват сегодня, – недовольно произнёс он, обходя вокруг. – Я же приказал набраться сил!

– Ты приказы-то соизмеряй, – хмыкнул я, складывая руки на груди. Очень уж чесались, а показывать раньше времени, что снова могу его достать, я не планировал.

– Приказ был однозначен, – недовольно отозвался магистр, пытаясь понять, о чём я.

– Только не соотносим с приказом слушаться жён, которых ты же меня заставляешь иметь.

– Любая дубина о двух концах, – философски пожал он плечами.

– Только магистр – дубина с одним концом, – хмыкнул я. – Что надо-то? Соскучился?

– Раздевайся, – сердито рявкнул магистр.

– Уверен? Неужели илотки больше не удовлетворяют?

– Заткнись и исполняй, – по спине прошёлся холодок передаваемого в печать повеления. Пожав плечами, я принялся снимать одежду.

Аделина

Муж ушёл, словно ужаленный в одно место. То самое, всеми мужчинами почитаемое. Я сложила руки на груди, в упор уставившись на Тильду. Не нравился мне её интерес к Ша-Дарру. Даже если он и не «настоящий» муж, но пока что – мой!

Девушка заёрзала, смущённо отведя глаза, попыталась заговорить о чём-то постороннем, но я беседу не поддержала.

Тильда всё чаще бросала взгляды на лестницу. Я тоже ожидала Эмиля – но тот, похоже, заснул вместе с дочерью. Ну или нашёл более интересное занятие, чем болтовня с нами.

В животе продолжали бродить какие-то давно забытые, похороненные желания, которые нельзя было выпускать наружу. И держать внутри стало вдруг слишком тяжело.

Это всё паршивец Ша-Дарр с его «лет пять оргазма не испытывала»! Была бы я уверена, что близость с мужчиной не привлечёт внимание Трамма, который одно время полностью контролировал всю мою сексуальную энергию... Ни за что не вернусь обратно!

За последние дни меня посетило больше воспоминаний, чем за последние годы!

И среди них одно из самых кошмарных, которое я так долго отгоняла от себя...

Звон и запах, запах и звон... Бесконечный, нестерпимый, зовущий...

Откуда они возникали по ночам, я узнала много позже, а поначалу просто не могла понять, что происходит. Казалось, я так хорошо скрыла и возраст, и происхождение, казалось, пребывание в частном пансионе поможет пересидеть страшные времена и выйти с необходимыми документами. Но лишь сама загнала себя в ловушку.

Звон поднимал посреди ночи с постели – едва уловимый, раздающийся прямо в голове глубинным зовом, которому невозможно перечить. И я вставала, стараясь не шуметь, мягко ступала тёмными коридорами, совершенно точно зная, куда идти.

Но в тот день он застал меня посреди коридора днём, когда я смотрела в окно, молясь всем высшим силам, хоть богу хоть демону, чтобы мой спаситель пришёл за мной. Мой мужчина. В животе ещё клубилось нереализованное возбуждение, но даже стыд от того, что произошло в кабинете директора, как-то померк по сравнению с возродившейся надеждой. Даже отсутствие белья, страх, что Радт снова подкараулит, что юбка задерётся, что кто-нибудь узнает... Всё померкло, лишь единственное воспоминание о горячих, сильных руках, нежных, требовательных губах и прикосновениях, дарующих нестерпимое наслаждение, горело ярким зелёным огнём в сердце.

И тут меня накрыло этим зудящим звоном, которому невозможно сопротивляться. Не успев удивиться, я превратилась в послушную куклу, идущую на призыв хозяина.

Смутно помню, куда вёл меня зов. Директорское крыло, где я обычно не бывала – Трамму как правило хватало кабинета, находящегося в центральном здании, и прилегающей к нему небольшой подсобки. Вниз, наверное, закрытые помещения, тайные комнаты, тьма знает что ещё. Вряд ли я смогла бы вспомнить, куда именно шла. Но место узнала точно: тот зал с кроватью, где проходила моя инициация...