Он хотел подумать еще о чем-то, продолжить рассуждения о неправильности своего поведения, но мысли его прервал внезапный телефонный звонок. Судя по мелодии, звонок шел с незнакомого номера, и мужчина нахмурился. Сейчас ему было не до решения проблем других людей – выжить бы самому.

– Слушаю.

Отвечать он предпочитал холодным, размеренным тоном, сразу давая понять собеседнику, что на мирную беседу не настроен. Собеседник, однако, тоже оказался не предрасположен к спокойному разговору.

– Куда ты опять влип?

Звук знакомого голоса заставил Арчибальда удивленно приподнять брови. Услышать его он как-то совсем не ожидал.

– Откуда у тебя мой номер?

– Странный вопрос, – собеседник был привычно холоден, уравновешен, и Молле мельком подумал, что первый вопрос он задал только потому, что беседа предполагалась приватной. Его никто не подслушивал, и самого Арчибальда никто не мог услышать… Хм. Значит, холодный и деланно-бездушный Карл Еж полагает, что с ним может вести себя уже более свободно, чем прежде? Любопытно.

Ежа Арчи знал хорошо. По крайней мере, настолько, насколько тот позволял узнать себя и насколько позволили узнать о нем старые связи. Сейчас этих связей у него уже не осталось, но сожаления это не вызывало.

Карл Еж… Карл Хеджхог. Всегда безупречный – подтянутый, с идеальной осанкой, гладко выбритый, хорошо причесанный, в перчатках и шляпе. Абсолютно элегантный, холодный, строгий и очень опасный. Ежа боялся почти весь город, по крайней мере, та его часть, что не трепетала пред самим Хищником. Хотя, скорее всего, его, Арчибальда, боялись и те, кто боялся Карла.

А вот сам чертов Еж не боялся. Или, во всяком случае, умело скрывал свой страх, настолько умело, что тот становился полностью незаметен.

Арчибальд знал, что этот человек не менее опасен, чем он сам, воспринимал его почти как конкурента, и со злостью признавал, что на деле они чаще всего работают как союзники. Благодаря посредничеству все того же Доминика Конте, в Карле Еже Молле обрел если уж не друга, то, во всяком случае, хорошего знакомого. Даже полезного иногда.

– Мои связи позволяют узнать номер телефона любого человека, – продолжал голос в трубке, – Тем более, что на этот раз он зарегистрирован на твое имя, а не на подставное. Итак, я повторяю вопрос, Альфа – куда ты снова влип и куда хочешь втянуть Доминика?

Хищник широко улыбнулся. Настроение у него было далеко не самым лучшим, поэтому отвечать на подобные вопросы спокойно он настроен не был. Кроме того, в холодном голосе Ежа ему вновь почудилась провокация.

– Не знал, что у «всесильного» Конте есть нянька, – ядовито откликнулся он, – Ник сам решил помочь мне, я не просил его об этом. Тем более, что его кровь сейчас бессильна… почти.

Карл, не прореагировав на пассаж про «няньку», предпочел уделить внимание последующим словам.

– Доминик поставил меня в известность, – спокойно бросил он, – И я почел за лучшее лично сообщить тебе, что решать этот вопрос тебе надлежит без… по крайней мере, моего участия.

– О, – Арчибальд даже немного оживился, – Надо же. Какой приятный сюрприз. Если на сей раз я буду избавлен от лицезрения твоей рожи, думаю, все решится быстро и легко. Зачем ты звонишь?

На несколько секунд воцарилось молчание. Старый неприятель, видимо, размышлял, обдумывая вопрос и ища ответ на него.

– Я бы не хотел… – медленно начал он, наконец, – Чтобы кровь мокоя заставила тебя вновь покушаться на Доминика. Если это случится…

– Если это случится, – прервал его Молле, – Я пущу себе пулю в лоб прежде, чем причиню ему вред. Не трясись, Хеджхог. Я не забываю добро. Я потерял право отнять жизнь Ника, и не позволю никому и ничему… стоп. Почему ты считаешь, что его кровь может заставить меня сделать… вообще что-нибудь? Его кровь – не его дух, она не может влиять…