И все-таки времена меняются. Понятно, что известие о диагнозе не придает силы, но нет и научных доказательств, что оно приносит пациенту вред. Согласимся, что для многих отсутствие правды более неприятно и угнетающе, чем представлять неведомое будущее, когда симптомы болезни уже активно себя проявляют. Многие пациенты догадываются, что у них начинаются проблемы «с головой», даже если им об этом не говорят.

Серьезной причиной для информирования пациента является тот факт, что умолчание грабит его личность, индивидуальность, низводя его до безмолвного человека. Это оскорбительно. Кроме того, зная правду, легче принять помощь от окружающих. Кстати, а как без этого решить вопрос о возможности продолжать водить машину?

Еще одним преимуществом открытости является то, что пациент лишается боязни стать сумасшедшим. Зная характер заболевания, не нужно будет ломать голову над тем, почему стало сложнее жить, что происходит с личностью.

И, наконец, открытие правды лишает вас большой душевной боли, ведь любая тайна всегда несет психическую нагрузку, и не каждому дано быть хорошим актером, чтобы играть эту специфическую роль. Теперь пациент, будучи информирован о своей болезни, способен открыто обсуждать многие вопросы, и вы можете обеспечить ему поддержку и профессиональную помощь.

А разве не имеет право человек знать о своей болезни, чтобы обдумать свое будущее и, может быть, наконец-то планировать отпуск, о котором он всегда мечтал? Довольно часто первым медиком, кому приходится высказать свое мнение о заболевании, становится участковый (семейный) врач. Владимир П. описал нам встречу 63-летнего отца с врачом, который представил будущее пациента с мультиинфарктной деменцией:

«„Некоторое время особых изменений не будет. Затем последует ухудшение и вновь наступит улучшение, но не на том же уровне, как прежде. Примерно так будут развиваться события дальше“. Руками врач показал последующий неровный путь. „Примерно так“, – заключил он.

Наступила тишина. „Как долго?“ – спросил отец.

„Тяжело сказать“.

„Вы обязаны сказать точнее!“

„Что вы сказали?“

Должен сказать, что отец имел своеобразную неприятную черту. Он считал, что не все правила распространяются на него, и всегда был возмущен, когда кто-либо пытался его разубедить.

„Сколько. Времени. Еще“, – проскандировал он.

„Это зависит от человека, его индивидуальности, – сказал доктор. – Я этого точно не знаю“.

„Я не спрашиваю, знаете ли вы. Я требую от вас дать взвешенную оценку моего состояния. Это ваша обязанность“.

Доктор уже уделил достаточно много времени отцу, а это был понедельник, когда у врачей всегда большая нагрузка.

„Ну, хорошо. Скажем так: если вам хочется куда-нибудь поехать, походить пешком, то я бы на вашем месте сделал это в ближайший год. Потом… – он широко развел руками. – Потом это будет сделать труднее“».

Возможно, что идеальным вариантом является именно такой случай, когда впервые пациент слышит свой диагноз от врача, который наблюдает семью и будет продолжать это делать впредь.

А как он пришел к этому диагнозу?

Но не врач, а сам пациент и ближайшие родственники должны предпринять шаги для установления диагноза. Обычно все начинается со своего участкового (семейного) врача. В большинстве случаев это нелегко сделать. Немало сил стоит забота о физическом здоровье, но ведь не менее важно это по отношению к душевным проблемам. Часто людям стыдно как перед собой, так и перед окружающими, когда появляются даже незначительные изменения в умственной деятельности или психике. Кроме того, деменция – это такое заболевание, которое не имеет четких границ, предупреждающих об опасности. Нет и таких физических симптомов, которые мотивируют искать помощь (боль, высокая температура, слабость и т. д.). Все это приводит к тому, что многие просто не спешат решиться на компетентное обследование. Иногда активное стремление родственников отвести человека на обследование вызывает бурное сопротивление.