Быстро все помыла, накрошила морковь, порезала мясо, часть поставила вариться — для Хася, часть бросила в перловку вместе с морковью. Туда же отправился большой кусок масла. В отдельной кастрюльке поставила варить яйца, а когда они были готовы, покрошила их в кашу. 

Макс внимательно следил за моими манипуляциями, то ли запоминая на будущее, то ли не доверяя и проверяя, не решила ли я его отравить. 

Когда все было готово, позвала Хася, который пришел, хромая и делая вид, что ему так плохо, что аж переночевать негде. Но стоило поучаствовать запах мяса, как сразу оживился и завилял хвостом. 

— Держи! — положила ему в миску вареного мяса и плюхнула каши.

— Это что? — скривился он. — Я такое не ем, я не козел.

— Козлы кашу не едят, — возразила я. — А ты будешь. Иначе мяса на тебя не напасешься. И вообще, ешь что дают, а то вообще ничего не получишь!

Хась еще поворчал для вида, но принялся за еду. Только и слышно было чавканье.

Нам же с Максом я положила по тарелке каши, налила по стакану молок, щедро намазала хлеб маслом, шлепнула сверху кусок сыра и подвинула все это мужчине. Он понюхал содержимое тарелки, аккуратно попробовал и тут же стал орудовать ложкой с такой скоростью, которой позавидовали бы детдомовские дети. Я спокойно наслаждалась вкусным завтраком, пока парни вылизывали тарелки. Хась громко рыгнул, на что получил от меня укоризненный взгляд, завилял хвостом и попросился на улицу. Макс открыл дверь, приказал никуда не отходить от дома, и мой — мой! — пес неожиданно послушался. Вот что шип животворящий делает! Быстро закончив свои дела, он вернулся, лег на диван в гостиной и закрыл глаза.

— Ну да, после сытного обеда по закону Архимеда…

— ...полагается поспать, — закончил за меня Хась и приоткрыл один глаз. — И тебе не мешало бы. Выглядишь как зомби.

— Если я сейчас пойду спать, то завтра я буду не только выглядеть как зомби, но и вести себя так же.

— Как? Ходить и шипеть: «Мозги-и-и»? — Хась явно наслаждался возможностью постебаться надо мной.

 — Нет, готовностью убивать и отрывать головы! И лапы с хвостами.

Пес понял намек, заткнулся и сделал вид, что спит. Тем лучше. Мне же надо поговорить с  Максом.

 Я нашла его выходящим из кабинета. При виде меня он быстро закрыл дверь и повернул ключ.

— Ты что-то хотела?

— Да. Я больше не могу спать с тобой в одной постели.

— Что, смущаю? — усмехнулся он.

— Нет, пихаешься, — буркнула я. — Предлагаю все-таки доубирать дом, чтобы можно было разъехаться по разным спальням.

При слове «уборка» Макс закатил глаза.

 — Только не это. Второго раза я не выдержу. 

— Тогда надо все-таки кого-то нанять.

— Кого? Никто не пойдет в проклятый дом.

— Почему проклятый? — удивилась я.

— Так его называют в городе. Но если хочешь — попробуй. Но только при одном условии: кабинет и библиотеку не трогать.

Он пожал плечами, а я распрямилась и улыбнулась. Я не я буду, если не смогу никого найти.

Кое-как влезла в треклятое платье, будь оно неладно, и уже направилась к двери, как услышала позади:

— Ты куда это?

Хась внимательно следил за моими передвижениями.

— В город, нанять уборщиц. Я больше не могу жить в этом бардаке, а сами мы явно не справляемся. 

— Я с тобой. — Он неловко соскочил с дивана и, прихрамывая, подошел ближе.

— С ума сошел? Ты же еле ходишь!

— Нормально я хожу, пошли давай. Одну тебя все равно не отпущу. Вот еще, удумала…

Он толкнул меня носом, и я, вздохнув, согласилась. А делать нечего, Хась упрямый. Все равно пошел бы за мной.

Как ни странно, прогулка наша увенчалась успехом. Я нашла трех женщин из бедных кварталов, которые согласились прийти и помочь. Договорилась, что через час придут и все нам отмоют. Вернулась, сняла ненавистное платье — нет, надо что-то с этим делать! — и стала готовить фронт работ.