— Угу, — отмахнулся он. 

Первым делом я направилась к Хасю. 

— Нагулялись? Хоть поцеловать себя дала? — спросил пес, ехидно оскалив зубы.

— Хась! — возмутилась я. — Как тебе не стыдно?!

— Мяса мне купили? — съехал он с темы. — Хоть бульончик свари болезному. Я жрать сырое больше не хочу!

— Сварю, ты только поправляйся, — пообещала и укрыла его теплым пледом.

Да, меня заводчик предупреждал: хаски — очень общительные собаки. Их нельзя надолго оставлять одних, им нужна стая. Вот я обычно и не оставляла его надолго. А тут, видно, загрустил и дуется...

Чтобы не подводить любимого пса, сразу же направилась на кухню, приготовила ужин под неусыпным присмотром Максимилиана, быстро накормила обоих и все-таки ушла в ванную. Нет, не свою. Макса. В моей даже полотенца чистого нет... 

Запустила любимую музыку и улеглась в пушистую пену.

О вкусах, конечно, не спорят, но, судя по выражению лица хозяина дома, когда я вышла из ванной, что такое панк-рок, он не знает совершенно! Хотя это вполне ожидаемо. Вон как у них тут все, на английский манер... 

— Что? — поинтересовалась, вопросительно изогнув бровь.

— Ты там демонов вызывала? — спросил он с озадаченным видом.

— Нет, всего лишь КиШа слушала, — заржала в голос и улеглась в кровать. — Ты идешь? — спросила, мысленно все еще напевая «Хозяйку старинных часов».

— Нет, я в кресле обещал поспать! — ответил он, подошел, забрал подушку и около получаса проворочался, пытаясь устроиться в широком кресле. Даже два сдвигать пытался. Угу, не с его ростом. 

В конечном итоге, решив, что я сплю, плюнул и пришел-таки в кровать. Вот и славно. Завтра постараюсь переехать в отдельную комнату…

Утро не задалось. Сначала я обнаружила, что мобильник сел окончательно и бесповоротно. Вот не надо было вчера музыку слушать, на дольше бы хватило. Но делать нечего. Спрятала гаджет в карман куртки, чтобы не потерять, застегнула на замок и спустилась на кухню.  

И вот тут меня ждало второе разочарование за утро — я не знала, как снять стазис с продуктов, чтобы приготовить всем завтрак. Макса будить не хотелось — он так сладко спал, что мне стало его жаль. Из продуктов был только тот мешок зерна, который мы вчера прикупили. Что за зерно-то хоть? Открыла, зачерпнула горсть. Надо же, обычная перловка. Ну это уже что-то.

Где взять посуду, я уже знала. Достала кастрюлю, налила воды, включила плиту, дождалась, пока закипит, и всыпала щедрую порцию перловки. А вот где взять соль и масло, не имела ни малейшего представления. 

Пока помешивала варево, на кухню спустился хмурый Макс. Явно не выспался. Я тоже, кстати. Его привычка спать в форме морской звезды всю ночь не давала мне покоя. Я постоянно просыпалась, когда меня пихали локтями, пятками или шлепали по лицу ладонями. Точно надо переезжать.

— Доброе утро! — поздоровалась и поймала на себе хмурый взгляд.

— Не такое уж оно и доброе. Чем занимаешься?

— Пытаюсь приготовить завтрак. Вот только… В общем, если ты не научишь меня снимать стазис с продуктов, мы будем питаться только этим, — указала на кастрюлю с перловкой.

Макс сунул в нее нос, понюхал и сморщился. 

— И что тебе нужно?

Я начала перечислять. 

— Иди сюда, — подозвал, и я, выключив плиту, чтобы каша не пригорела, подошла к кладовке. — Смотри.

Он взял маленький артефакт, передвинул на нем стрелочки в определенное положение и протянул мне.

— Запомнила?

Вгляделась и кивнула.

— А как обратно?

— Поставь стрелки в любое положение.

— И все?

— И все.

Ну и славно. Я быстро набрала необходимые продукты: масло, морковь, яйца, кусок мяса, сыр, прихватила молока, установила стрелки, как сказал Макс, и увидела, что стазис опять заработал. Выглядело это несколько странно: такое впечатление, что продукты как-то «напрягались», будто живые. А когда стазис снимали, «расслаблялись», принимая обычный вид.