– Она знала, кто она и откуда, после аварии, – возразил Мейсон, – потому что послала вам эту телеграмму с сообщением о том, что они поженились.

– Вы правы, – с неохотой признал Корбин.

– И открытки, – напомнил Мейсон.

– Да, целых две – из Юмы и Лас-Вегаса.

– Они были написаны ее почерком?

Хоумер Корбин погладил бороду, молчал какое-то время, а потом ответил:

– Я просто не обратил внимания на почерк, принимая как должное, что их писала Элеонора. Я не в состоянии заявить под присягой: «Да, открытки писала Элеонора». Телеграмму, конечно, мог послать кто угодно. Откровенно говоря, я не сомневаюсь, что подобное как раз в стиле этого прохвоста Хепнера. Он воспользовался тем, что Элеонора оказалась не в себе после аварии, уговорил ее пожениться, а потом, для того, чтобы мы не узнали, в каком состоянии находится девушка, послал телеграмму от ее имени и подделал почерк на этих открытках. В общем-то, они были довольно короткими и… не совсем походили на то, что написала бы Элеонора: какие-то сдержанные, без всплеска эмоций, а моя младшая дочь очень эмоциональна и, честно говоря, не умеет сдерживать себя.

Ольга собиралась что-то сказать, но промолчала.

– А с какой целью Хепнеру было жениться на вашей дочери? – решил выяснить Мейсон.

– Я думаю, что он – мошенник, аферист и охотник за богатыми невестами.

– Если я вас правильно понял, то у Элеоноры неплохие финансовые перспективы?

Корбин холодно посмотрел на адвоката, перевел взгляд на Ольгу, затем снова на Мейсона.

– После моей смерти Элеонора унаследует очень крупную сумму денег. Обе мои дочери будут прекрасно обеспечены.

– Ладно, давайте взглянем на фотографии, – предложил Мейсон.

– У меня есть несколько хороших снимков, которые я только что вырвала из своего альбома, – сообщила Ольга. – Я обвела в кружок Дугласа Хепнера. Он стоит рядом с Элеонорой и еще одной девушкой. Вот он в группе. На этой фотографии он разговаривает с Элеонорой на палубе. А вот этот снимок, пожалуй, самый лучший. Его снимала Элеонора моим фотоаппаратом. Хепнер стоит в одиночестве. Это единственный раз, когда я видела его без сопровождения какой-нибудь женщины. Вот здесь негативы… Вы сразу же приступите к работе, мистер Мейсон?

– Приступлю к работе? – воскликнул адвокат. – Я уже работаю полтора часа. Детективное агентство Дрейка отправило своих людей на задания. Они пытаются выяснить, в какую аварию попала Элеонора, куда конкретно в Солт-Лейк-Сити звонил Дуглас Хепнер…

– Но вы же не знаете, откуда он звонил, – перебила Ольга Джордан.

– Я предполагаю, что они выехали с полным баком, – объяснил Мейсон. – Скорее всего, останавливались для заправки или в Баннинге, или в Индио, не исключено, что в Броли. Мы проверяем все эти места. Также выясним все про аварии вечером второго числа. Кстати, а вы случайно не знаете марку его машины?

– «Олдсмобил» с кондиционером. Довольно большой. Хепнер им очень гордится.

На столе Мейсона зазвонил телефон, не зарегистрированный ни в каких справочниках. Этот номер был известен только Делле Стрит и Полу Дрейку. Мейсон повернулся к посетителям перед тем, как взять трубку, и сообщил:

– Это звонит глава Детективного агентства Дрейка с отчетом.

На другом конце провода послышался голос сыщика:

– Привет, Перри. Нам здорово повезло в плане проверки телефонного звонка.

– Я слушаю. Клиенты как раз сейчас находятся у меня в кабинете. Твоя информация очень кстати.

– Ты оказался прав. Звонили из Индио в двадцать один тридцать пять второго августа. Телефонный звонок от Дугласа Хепнера к миссис Сейди Хепнер в Солт-Лейк-Сити. Номер: Вабаш девятьсот восемьдесят три двести двадцать шесть.