– Рекламного агента или продавца они так быстро отправят обратно к машине, что он не успеет сказать и двух слов, – заметил Дрейк.

– А ты скажи, что вручишь бесплатный пылесос семье с самым высоким уровнем интеллектуального развития. Скажем, какая-нибудь фирма или организация проводит опрос жителей нашего города. Ты задаешь вопросы из специально подготовленной анкеты, а потом определяешь рейтинг. Тот, у кого окажется самый высокий рейтинг в районе, получает пылесос, сервиз или еще что-нибудь, что тебе больше захочется. Спрашивай что угодно, лишь бы проверить их наблюдательность. Задай несколько рутинных вопросов, а потом принимайся сплетничать о соседях.

Пол Дрейк с сомнением покачал головой.

– Охотно верю, что ты, Перри, справился бы с таким делом. Но я на такое не способен. Каждый человек должен стрелять из того пистолета, к которому привык. Почему я не могу просто заявить, что я сыщик?

Мейсон обдумал слова Дрейка, а затем ответил:

– Сказать такое, конечно, можно, но ведь тогда они закроют рты на замок, не так ли?

– Если начать на них давить, то конечно. Но если просто сказать какой-нибудь домохозяйке, что ты детектив, у нее сразу распаляется любопытство, и она начинает выяснять, а что я, собственно, тут делаю. Тут я напускаю на себя таинственность, но сообщаю, что в их микрорайоне имело место некоторое событие. Она приглашает меня в гости, наливает чашечку чая или кофе, мы с ней дружески беседуем, я как бы невзначай проговариваюсь, что меня интересуют ее соседи. Я немедленно смущаюсь, раскаиваюсь, что невольно выдал такую информацию. Я требую с нее слово, что она никому не откроет секрета, а она в свою очередь желает знать все как есть. В результате ей кажется, будто она допрашивает меня. Между тем на самом деле я то тут, то там вставляю по вопросику. К концу беседы она сама не замечает, как выкладывает мне не только то, что знает, но и все свои подозрения, догадки и местные сплетни.

– Только, пожалуйста, будь осторожен и не ляпни чего-нибудь такого, что могло бы послужить основанием для иска в связи с распространением сведений, порочащих личность, – предупредил Мейсон.

Дрейк улыбнулся:

– Перри, я применяю этот прием уже десять лет. После того как женщина выболтала все, что могла, она будет помалкивать об этом, поскольку прекрасно знает, что может попасть в такое положение, при котором ей придется менять адрес.

– А если она вздумает отрицать, что говорила что-то подобное?

– Я всегда беру с собой звукозаписывающую аппаратуру. Микрофон выглядит словно слуховой аппарат. Я притворяюсь глухим, который иначе ничего не слышит. Конечно, такая тактика срабатывает не на сто процентов, но в большинстве случаев она дает результаты.

– Тогда действуй, как считаешь нужным, – решил Мейсон, – лишь бы результаты были хорошими.

Дрейк поднялся с кресла.

– Тогда я пошел, – сказал он.

Мейсон улыбнулся Норде Эллисон.

– Больше я пока ничего не могу сделать, мисс Эллисон. Теперь мне нужно заняться другими делами, теми, что были у меня до вашего появления. Где вы остановились?

– В гостинице «Миллбрей».

– Как только что-нибудь прояснится, мы вам позвоним, – пообещал адвокат. – А до тех пор ни с кем не разговаривайте об этом деле. Если кто-то захочет получить у вас какую-либо информацию, немедленно говорите, что я ваш адвокат и на вопросы буду отвечать только я.

Норда Эллисон с жаром пожала ему руку.

– Не представляю, как и благодарить вас, мистер Мейсон.

– Надеюсь, мы разберемся с вашими проблемами, – ответил адвокат.

Пол Дрейк позвонил Мейсону по не обозначенному в справочниках телефону в половине четвертого.