Никита, по всей видимости, разгадал Лешкины мысли и тут же постарался развеять все ее опасения. Мальчик приветливо улыбнулся и ей, и Ромке.

– Я тоже видел все ваши снимки и почти все о вас знаю. Вы молодцы, спасли жизнь моему папе и приютили моего Дика. Вашего то есть Дика, – намеренно сделав ударение на слове «вашего», произнес он.

– Если уж быть точным, то Дик только Лешкин, лично я на него не претендую, – хмыкнул Ромка и, ни капельки не смутившись, самодовольно закивал: – Да, быть бы тебе сейчас сиротой, если б я не сообразил, что к чему, и не принял необходимых мер.

Но, очевидно, Никита знал и то, что такую черту характера, как скромность, Ромка не посчитал нужным ввести в ранг своих достоинств, а потому, чуть покраснев, продолжал:

– Я хочу, чтобы вы знали, что тоже всегда можете на меня рассчитывать. Если хотите, можете считать меня своим другом, я никогда вас не подведу.

– Ладно, учтем, – милостиво кивнул Ромка.

А Артем отбежал куда-то вбок и через пару минут появился со своим третьим спутником.

Если веснушки нынче вошли в моду, то одноклассник Артема не отставал от нее ни на шаг: весна оставила на его чуть вздернутом носу куда больше отметин, чем на Лешкином. Причем его веснушки выделялись сильнее, наверное, потому, что и волосы у него были хоть и с рыжинкой, как у Лешки, но потемнее. Одноклассник Артема смотрел на мир большими карими глазами и доверчиво, во весь рот, улыбался. В общем, Лешке этот мальчик сразу понравился.

– Это Гарик, а это Роман и Оля, но мы все зовем ее Лешкой, – познакомил друзей Артем.

– Очень приятно, – расшаркался Ромка, беззастенчиво разглядывая нового знакомого.

Лешка поняла, что ее брату Гарик тоже пришелся по душе.

– Гарик, мы тебя ждем, – молодая, хорошо одетая женщина так же белозубо всем улыбнулась, взяла сына за руку и, словно извиняясь, произнесла: – Нам пора. – А лицо ее почему-то подернулось грустью.

Мальчик понимающе кивнул матери:

– Иду.

– Ты звони! – крикнул ему вслед Артем.

– Обязательно позвоню, – откликнулся Гарик.

– Пора и нам, – сказал Владислав Николаевич, направляясь к машине.

Друзья забрались на заднее сиденье, причем Ромка усадил Артема посередине, между собой и сестрой, и, когда автомобиль тронулся с места, со всего размаху саданул друга по плечу:

– Как все же здорово, Темочка, что ты вернулся!

Лешка, вне себя от счастья, молча улыбалась. Все тревоги остались в прошлом, сбылось все то, о чем она мечтала на протяжении долгих месяцев: они снова вместе, втроем, и теперь им все нипочем. Вот сейчас она была готова прыгать от радости.

А Артем оглянулся на огромное здание аэропорта, на серебристые самолеты, расчерчивающие небо ярко-белыми полосами, на убегающие назад деревья и, тоже не скрывая радости, с шумом выдохнул из себя воздух:

– Наконец-то я дома!

– Так когда на дачу-то? – тут же напомнил о намеченных планах Ромка.

– Мам, ты не забыла, что мы все собрались жить в Медовке? – громко спросил Артем.

Людмила Сергеевна повернула к сыну голову:

– Ты что же, сразу хочешь нас покинуть?

– Ну, почему сразу? Можно и завтра, – вмешался Ромка.

– Какой ты быстрый, – осадил его Владислав Николаевич и, не отрывая глаз от дороги, обиженно произнес: – Тема, разве тебе не хочется хоть немного побыть дома? Неужели ничуть не соскучился? А в выходные поедем в Медовку вместе.

А Людмила Сергеевна добавила:

– К тому же вас одних мы туда не отпустим.

– Сколько раз сами ездили! – возмутился Артем. – Ну, а тетя Нина что делает?

Нина Сергеевна, мамина сестра, прошлым летом приглядывала за ними в Медовке и почти никогда не вмешивалась в их дела, поэтому и на сей раз никто не отказался бы снова пожить с ней на даче.