Я старательно заполняю бланк, приколов его для надёжности к папке скрепкой. На весу писать категорически неудобно, почерк у меня и без того оставляет желать лучшего, поэтому для надёжности с телефона ведётся запись. Не то чтобы вся эта информация пригодилась для составления отчёта министру, ему-то хватит справки от того же Иванченко. Но лучше не давать повода к себе прикопаться, на турнир-то бюджетные деньги выделены, и как теперь за них отчитываться, если оный сорвётся?

Дырка с кулак – вполне уважительная причина для смерти. Однако продырявить живого дракона размером с микроавтобус не так-то просто, и это понимают все. Шеф заканчивает диктовать, останавливает тяжёлый взгляд на директоре цирка, и тот воинственно выпячивает грудь:

– Да я лично хоть сейчас готов продегустировать образец корма! Не было там ничего опасного! Не бы-ло! А если вдруг и было бы – так почему бы ему не сдохнуть вчера? Позавчера?! Почему не передохли мои драконы, наконец?!

– Потому что вы дали им противоядие? – вкрадчиво интересуется новый голос.

Я оборачиваюсь и вижу крайне недовольного Князева, за спиной которого маячит Семён. Капитан убеждается, что все присутствующие смотрят на него, и небрежно взмахивает удостоверением.

– Полиция. Отдел по борьбе с правонарушениями магического характера. – Он окидывает тушу скучающим взглядом, вздыхает. – Слушаю вас, господа.

Пока Иванченко повторяет всё, что уже сказал для шефа, Семён пробирается ко мне.

– Списать дашь? – Он кивает на бланк протокола и пытается улыбнуться. Выглядит парень категорически невыспавшимся.

Я пожимаю плечами:

– Да пожалуйста. Так сфоткаешь или вам официальную копию?

– И того и другого, – вздыхает он и трёт кулаком левый глаз. – И с хлебом. Вообще, пожрать бы не мешало.

Я приподнимаю бровь:

– И поспать?

Семён невесело хмыкает.

– Задолбались, – признаётся он. – Игорю замену до сих пор не нашли. Да ещё у наших добрых граждан не то весеннее обострение, не то не знаю что, к каждой дохлой кошке вызывают. Мол, а вдруг страшный черномагический ритуал, страх и ужас же?

– Дракон, молодой человек, не каждая дохлая кошка! – внезапно встревает Зверев. – Это овеществлённая магия! Если убийство дракона не считать преступлением, то что тогда?!

Семён вздрагивает и косится на старшего по званию. Тот укоризненно щурится и поправляет очки на носу.

– Мой молодой коллега имел в виду, – ровным тоном поясняет он, – что очень немногие люди способны определить присутствие магии в, скажем так, неодушевлённом предмете. Это во-первых, а во-вторых – говорить об убийстве драконов здесь, – он обводит широким жестом арену, – не слишком логично, не находите?

– Он прав, – неожиданно произносит Георгий Иванович. Князев разворачивается к нему с выражением полнейшего внимания на лице, но шеф смотрит только на тушу. – Зачарованное оружие не убивает дракона. Обычное – убивает, однако…

Теперь на тушу смотрят все. Драконоборцы соображают быстрее и начинают переглядываться, Иванченко хлопает себя по губам и как-то виновато косится на Зверева, полицейские хмурятся. Я тоже хмурюсь, а потом вспоминаю.

Драконит.

Если при контакте дракона с острым предметом получился труп, кристалла в нём быть не может. Если получился кристалл – на нём не остаётся даже капель крови, не говоря уж о тушке. Дохлый дракон с якобы вырезанным драконитом – вещь немыслимая.

Кто-то из драконоборцев пытается объяснить этот момент Князеву, но тут Иванченко возмущённо взмахивает планшетом, едва не попав по помощнику, и повышет голос: мол, кристалл точно был, приборы контроля, установленные на Арене для наблюдения за турнирами, его зафиксировали: размер, цвет, вид дракона. А вот ячейки, где обычно отмечается номер оружия и лицензии победителя, остались пустыми.