– Брось. Контровского когда ухлопали? Во вторник. А сейчас – пятница. Это ж тебе не кино по телевизору: шесть серий в неделю – и преступление раскрыто.

– Он мне будет объяснять! Теоретик…

– Ты-то что-нибудь от трам-тарарама в «Ориенте» поимел?

– Головную боль в основном. Сегодня еще придется в Управление ехать – отписываться. А тут еще заграницей соблазняют…

– Я в курсе маленько.

– Тем более. Сам знаешь, может, послать все это…

– Решай сам.

– Ладно… В кабаке я тех девок установил. Официанта. Еще кое-кого выдернул… Контровский трижды ходил звонить – то ли Мише, то ли Грише, так и не дозвонился. Номер по памяти набирал – судя по всему, и до ресторана из гостиничного номера звонил, без толку. Кстати, Петрович, обязательно запиши себе – власть нашу, паразит, ругал.

– Это чем она ему не угодила?

– Говорит – в Совдепии, дескать, как большевики телефон с телеграфом захватили – так и не чинят.

– Пошел ты… Неужели серьезно – больше ничего?

– Абсолютно. Володин почти не пил – осторожный, черт, особенно за рулем. Да и Контровский не из болтливых – тамаринская школа.

– Я только что в прокуратуру звонил – Ишков дело заканчивает. Свидетели, вещдоки – все путем. Мотив…

– Сухарев – человек серьезный. – Виноградов длинно, как умеют выпускники только самой знаменитой в стране высшей мореходки, выругался. – Гори оно огнем! Сегодня в пять тут в одном месте перетолкую – и хватит. Себе дороже.

– Жаль. А я тут кое-что нарыл.

– Ну?

– Так если тебе незачем…

– Кончай выпендриваться.

– Первое. Ту самую историю с амурными похождениями Контровского можешь вычеркнуть – долго объяснять, но там пусто.

– Верю.

– Придется. Второе. Партия «стволов», аналогичных примененному Перегоненко, была изъята нашими чекистами две недели назад в Закавказье, на базе боевиков.

– Чьих боевиков?

– Читай справку, – на колени к Виноградову легла компьютерная распечатка. – Номер в серии совпадает.

– Ого! Как я понимаю, отдать ее ты мне не можешь?

– Правильно понимаешь… И третье. Вчера на зоне убиты двое «горцев». Судя по всему – тамаринский «беспредел»… С ними такое сотворили! Ломами, арматурой. Особо не скрывали, даже кипеж подняли, чтоб «цинк» на волю побыстрее ушел.

– В городе уже знают?

– Поживем – увидим.

– Если поживем… – Виноградов встал, отряхнул полу плаща. – Спасибо, озадачил.

Они пожали друг другу руки.

– Знаешь, Петрович, не обижайся, но… Классные сыщики и серьезные «авторитеты» пользуются обычно довольно приличным русским языком, а все эти «блатные» словечки… Ну не идет тебе!

– С кем поведешься… Впрочем – учту. Ни пуха!

– К черту.

В отличие от «Ориента» скромная, не имеющая даже названия – только горторговский номер, – шашлычная не относилась к туристским достопримечательностям. Обшарпанное неказистое здание в изрядно замусоренном переулке, давленая стеклотара и окурки перед входом. Случайный посетитель, проголодавшийся и соблазнённый запахом жарящегося мяса, получал, отстояв немалую очередь, в меру жирный шашлык, компот в мутном стакане, вялый салат и нечто, обозначенное на ценнике гордым именем «лаваш». Торопливо съев купленное за одним из шести столов, усеянных хлебными крошками, остатками лука и россыпями соли, клиент торопливо покидал заведение, унося тяжесть в желудке и глубокое неудовлетворение в душе родным общепитом. И только очень внимательный наблюдатель мог заметить двух-трёх молодых крепышей с орлиными профилями и вороной шевелюрой, постоянно находившихся кто на улице, кто – у самого входа, кто – на расшатанном табурете рядом со стойкой. Неброско одетые, периодически сменяющие друг друга, они под плотными, свободного покроя куртками скрывали помимо тренированных мускулов портативные радиостанции и боевые «стволы». Причем кобур для пистолетов не полагалось – в кармане рядом с оружием лежало заявление без даты на имя начальника ближайшего отделения милиции с просьбой принять случайную, только что подобранную находку. Фокус старый и не слишком действенный, но…