– Ты только недавно в Академии, просто не успели сообщить.

– То есть проверять, что я сплю мирно в своей кровати, – это нормально. «У тебя свет горел, я думал, ты не спишь». Я же поверила, что ты действительно по-дружески решил заглянуть, а ты просто… не хотел, чтобы я вмешивалась? – внутри меня начала закипать откровенная злоба.

– Я не хотел, чтобы ты пострадала, это разные вещи, Хель, – осторожно проговорил верлен, но его бархатистый тон меня уже не успокаивал.

– Да ты просто боялся, что я опять что-нибудь натворю. Признайся же, – я извернулась и ударила его кулаком в грудь. Получилось, к сожалению, скорее комично, нежели угрожающе.

– И это тоже.

Лучше бы не признавался.

Но в этот миг дверь кладовки распахнулась, и перед нами возник жутко самодовольный Ли.

– Вот это я понимаю! – выпалил парень, даже не заметив наши кислые лица. – Нет, вы видели, как я ее?!

– Ее увезли? – как ни в чем не бывало отозвался ему Лесс.

– Да, ребята короля вместе с Аресом налетели сразу же, как ты некромантку утащил. Она тебя не покусала, кстати? А то выражение лица у нее ну больно уж кровожадное, – усмехнулся парень.

– Госпожа Дарк не в духе, лучше ее не трогай, – фыркнул верлен. – Уходим.

Я показательно постояла в кладовке, скрестив руки на груди, еще несколько ударов сердца и, только когда Лесс с оборотнем скрылись из вида, нехотя отправилась в свою комнату.

Сказать, что на свои занятия я пришла не выспавшись и в дурном настроении, – ничего не сказать. Значительно усугубляло ситуацию то, что, во-первых, урок был у шестого курса, а значит, отделаться простейшей теорией не удастся, во-вторых, у группы Ли Д’арка, при котором вообще нельзя расслабиться, и, в-третьих, Арестиру именно сегодня понадобилось заслать ко мне проверяющего в виде – угадайте кого? – декана Алмора. Утешить могло лишь то, что верлен тоже не испытал прилива восторга по этому поводу.

Не знаю, в чем заключалась цель этой проверки, может, сир де Асти хотел убедиться, что детей на уроках я не пытаю. А может, верлен был просто не в состоянии вести свои занятия, поэтому для видимости какой-то работы вызвался на «проверку».

Решив, что после кладбища детишек уже ничем не напугать, я добавила в теоретические материалы такие пикантные подробности, что, надеюсь, сидящему на последнем ряду верлену хоть немного, но поплохело.

– Любые создания магического мира имеют свою классификацию, равно как и те, с кем мне приходится работать. Я не про вас, – усмехнулась я, оглядев аудиторию. – А теперь записываем.

Рассуждать про нежить я могла в течение многих весок. Каждый вид в зависимости от активности обладал различными чертами и особенностями поведения. Так, если брать, к примеру, обычного пробужденного – он способен как остаться бездумной игрушкой, так и превратиться в агрессивного. В зависимости от количества задействованной магии пробужденный наделяется силой. То, что мы делали на практикумах, требовало минимальных затрат, ибо озлобленный труп нам совершенно не был нужен. И уж тем более – его сопротивление при упокоении.

В зависимости от давности захоронения мы также могли получить разные образцы. Если с момента погребения прошло меньше полугода, то нашим взорам мог предстать крайне неприятный индивид. В этом плане старые мертвецы были куда лучше – просто кости с лохмотьями, не больше.

Но специально для декана Алмора я достала пару свитков с рисунками и, развернув, прикрепила к доске. Возглас омерзения пронесся по аудитории, скривился и верлен: все прелести разложения, живность, любящая питаться мертвечинкой, – и отдельно «живность в процессе питания мертвечинкой».