Когда Вандерия пришла с завтраком – миска каши, сваренной на молоке и заправленной медом, две пухлые лепешки и вазочка с вареньем – я спросила, как там мои мэнчи… то есть мужчины, и могу ли я вызвать их к себе прямо сейчас. Женщина объяснила, что мне рано предпринимать какие-то действия в качестве «хозяйки»; сначала я должна понять Мэзаву и ее законы, освоиться на месте, свыкнуться с бытом. То же самое касается Тредена и Зена: пока я здесь, в высоких защищенных покоях, они там, на нижних ярусах, обживаются.

Естественно, никто пришлым не даст свободу передвижения, и то, что я женщина, не делает меня машинально объектом, достойным безоговорочного доверия. Я та же пленница, что Треден и Зен, правда, в отличие от них, очень ценная.

После завтрака Вандерия провела для меня экскурсию по крепости и рассказала, когда и для каких целей Утхад был возведен. Я узнала, что крепость стоит высоко на скале в стратегически выигрышном месте: из нее проглядываются горная гряда, разделяющая Мэзаву и Ниэрад, лес (привет двенадцатому ов-вену), и долина, в которой устроилась деревушка, точнее, по меркам Циты, городок.

В приграничье всегда неспокойно, поэтому Вандерия следит за тем, чтобы в крепости не переводились оружие, припасы и крепкие мужчины, способные защитить долину и дать отпор первой волне гипотетических захватчиков. Но главная сила Утхада – это всадники, а главная ценность – выдрессированные гуи. Всадники на гуи облетают окрестности и доставляют в другие города Мэзавы письма, легкие грузы и людей.

Рассказав, как ценят всадников в Утхаде, Вандерия, замедлив шаг, спросила о Зене.

— Этот человек с яркими глазами добыл гуи, а это сложная задача, — произнесла она. — Что еще ты можешь поведать о нем?

— Он рвался во всадники, но когда понял, что его никогда не примут в ни-ов, решился на побег, забрал меня и золото.

— Ему хочется лучшей жизни. А что второй, смуглый? Что скажешь о нем?

— Во всем слушается Зена. Пошел с нами только потому, что не смог его оставить.

— Этот мне неинтересен, — проговорила задумчиво Вандерия. Остановившись, она внимательно посмотрела на меня. — Тебе предстоит многому научиться, Ирина. Во время ритуала я заметила твой страх перед мужчинами. Не смею тебя винить: страх естественен после всего того, что ты пережила. Но мы постараемся его искоренить. Запомни: здесь тебе не грозит опасность.

Чтобы спасти своих спутников, мне нужно их очернить. Придерживаясь легенды, я сказала:

— Зен и Треден встали на колени, чтобы только спасти свои жизни, но они не будут мне подчиняться. Как только они освоятся, то прикончат меня, чтобы смыть позор, и сбегут.

— Именно так они и думают, по крайней мере, Зен, — кивнула Вандерия. — Но все изменится, поверь мне.

Кажется, Вандерия задумала сделать Зена всадником: он молод, силен, хорошо соображает и быстро учится, к тому же у него есть гуи – такой пригодится в Утхаде.

— Я спасла их, чтобы отомстить за свои унижения, чтобы они на собственной шкуре поняли, каково быть вещью и зависеть от прихоти хозяина, — продолжила я врать. — А вы хотите дать Зену то, о чем он мечтает – сделать всадником.

— Не беспокойся. Ты отомстишь сполна, Ирина… А Утхад извлечет из этого выгоду.

Эта туманная фраза меня не обрадовала. Кивнув для проформы, я пожелала себе удачи. Квест под названием «Цита» продолжается, но уже на другом уровне – на уровне Мэзавы. Будем надеяться, у меня есть в этой игре хотя бы парочка жизней про запас…

«Внутренности» Утхада меня не впечатлили. Света мало, переходов много, к тому же в некоторых вольготно гуляет ветер, в главной зале мрачно и пахнет дымом, и вокруг по-прежнему одни мужчины. При нашем появлении они склоняли головы и уступали дорогу, поэтому вблизи я никого не рассмотрела, а издали это бесполезно.