От осознания того, что она была беременна в тот момент, когда увидела меня с Милой в кабинете, внутри все стало покрываться холодом. «А от тебя она ревела целый месяц в подушку.» - до меня доходит смысл слов друга. Она могла потерять ребенка из-за меня. Пусть никто из нас не знал, что сын уже зародился у нее под сердцем… Или знал? Она написала в сообщении, что нам надо поговорить, когда шла ко мне на работу. Она об этом хотела сообщить. Вот, к чему ее сообщение: «Он мой. Осталось дождаться завтра.» Я поступил, как подонок. Поэтому она сбежала в Италию, не хотела, чтобы я узнал о ребенке. Но зачем? Так бы она действительно добилась осуществления плана. Месть за Милу? «Повторяю, ваша Снегурочка растаяла, а из стой льдинки, что осталась от ее сердца, возродилась Снежная королева.» - всплыли в сознании слова Таси. Она испытывала чувства ко мне, а я раздавил ее сердце, причинил ей боль. Несмотря на их план, я был ей не безразличен. Я же видел, как она зависала, разглядывая меня украдкой еще до начала наших отношений. А может, план появился не из-за желания выйти замуж за богатого мужчину, ее с самого начала интересовал именно я? Что, если она влюбилась и мечтала быть со мной? Тогда получалось, что план они с Варей разработали позднее. Из этого следовало только одно, я круглый дурак, разрушивший собственноручно свою будущую счастливую жизнь. Так, стоп! Если это действительно так, тогда почему Тася отказывалась от отношений после проведенной ночи, после свадьбы Мишки и Вари? Испугалась? Передумала? Или это было частью их плана, изобразить неприступную крепость, тем самым раззадорить меня еще сильнее?

Мысли без конца путались в моей голове. Я не мог разобрать, где правда, а где лишь мои предположения. Это сводило с ума. Единственный человек, который мог помочь разобраться в этом, была сама Тася. Нам нужно поговорить и все выяснить. Но как это сделать, если рядом с ней все время находятся дети?

- Север, ты там не уснул? – голос Миши выдергивает меня из размышлений.

- Тут я. Задумался. – пробубнил в ответ. Затем встряхнул головой, приходя в себя окончательно. – Почему не сказал мне правду, когда Марко умер или три дня назад в своем кабинете?

- Ром, им нужно было время пережить горе. Ты был лишним в тот момент. – вздохнул он. Хорошо, с этим я согласен. Но какого лешего он молчал перед моим отъездом в Италию? Ответ не заставил себя ждать. – Да и ты впервые заговорил о желании расстаться со своей свободой только сейчас. – Мишка не оправдывался, а уверенно объяснял свое решение. От его слов мне хотелось подойти к стене и хорошенько врезать по ней кулаком, в надежде, что физическая боль, отвлечет от душевной. Черт, мое молчание и вранье другу, о любви к свободе, привели к тому, о чем я ему постоянно твердил - я один!

- А объяснить все это в кабинете не мог? – я все еще злился, хотя уже больше на себя, чем на него.

- Не мог. Пока ты все сам не увидел собственными глазами, не понял бы.

- Я по-твоему баран?

Плевать, что он прав. Мне нужно на кого-нибудь выместить злость. Три дня назад в кабинете Мишки, я и половины этого слушать не стал, дело бы закончилось мордобоем. Я бы действительно вспылил. Не подумал бы о малышке, слетел с катушек и рванул в тот же день в Италию, наломал бы дров. Сегодняшняя ночь, проведенная в кругу семьи Таси, заставила на многое взглянуть совершенно иначе и главное, спокойно принять ситуацию, без скандала. Дети не раз сдерживали мой пыл, давая мне время все взвесить, подумать. Благодаря такому появлению, я узнал о том, что был не безразличен Тасе, встретил с ними Новый год, который никогда не забуду и у меня все еще есть неплохие шансы по завоеванию ее сердца вновь. Если бы я примчался ураганом раньше, то этот праздник провел в номере отеля в полном одиночестве.