Это сейчас на фотоцифру мы щёлкаем всё, что ни попади, кадров по пять, чтобы выбрать потом из всех более удачную композицию. А в былые времена, когда в обычной плёнке фотоаппарата нарезано всего тридцать шесть кадров, любой, даже начинающий фотограф ценит каждое мгновение, которое он хочет запечатлеть. Выбирает тщательно ракурс, высчитывает выдержку, следит, не моргает ли кто, особенно если это групповое фото.

Вот и я сейчас листаю фотоальбом, внимательно рассматриваю своих родственников. Иногда на тыльной стороне подписано кем-то мудро: кто же там есть кто.

Для чего мне это нужно? Меня жена давно пилит – составь для детей Генеалогическое Древо. Пусть дети и внуки знают, кто кто кому и кем в их роду приходится, да передадут эти знания своим потомкам. Ведь если мы это не сделаем, никто другой не оставит огромный след наших поколений в Истории рода.

Из моих предков мало кто сейчас есть в живых. По линии отца вообще утеряны связи. Лишь с двоюродными сёстрами иногда перекидываемся поздравлениями. Но и они ничего не могут сказать о предках.

Зато по линии матери собрано немало информации. В своё время мой дядя, её брат, также решает заняться сбором информации обо всех родственниках. Он-то и составляет набросок Древа. Ценные све́дения по линии их матери и отца. Мне предстоит лишь оформить это грамотно и красиво, чтобы можно будет потом в рамку повесить и хвастаться перед гостями, насколько поколений мы знаем наш род.

С Дедом своим я часто вижусь в детстве, беседую, пишу за него письма родным и друзьям, когда приезжаю в гости. Порою остаюсь ночевать, чтобы пообщаться подольше со своими друзьями с его двора. Иногда на Деда накатывают воспоминания, и он с жаром рассказывает мне о былых подвигах товарищей в далёкие времена Великой Отечественной. Но я успешно всё забываю, не придавая значения обыденному для нас в то время подвигу защитников Отечества.

Став взрослее, поступив в институт во Владивостоке, реже вижусь с дедом, лишь иногда заглядываю в гости к нему в Находку. Когда у меня появляются уже свои дети, мы переезжаем в одну из деревень Приморского Края, а деда забирает к себе во Владик его младший сын, мой дядя Валера. Но и опять мы видимся редко. Дед умирает в Восемьдесят Четыре года, как ни странно, не запачкав сединой волосы, хотя проходит всю войну, а частично и в Штрафном Батальоне, получает контузию, проводит в госпитале восемь месяцев. Он до последних своих дней горячо любит Сталина, хотя и схлопотал срок во времена его правления. Когда дед берёт в руки гармошку, первой его песней всегда звучит:

В года моего детства Дед часто рассказывает мне, как приходилось простым солдатам воевать в тяжелейших условиях. Но я не очень внимательно его слушаю. Тогда, во времена СССР, об этом говорят везде. И в Школе, и по телевизору, и в книжках. Нам это не кажется чем-то невероятным, скорее всего, даже обыденным, рутинным. Всех Пионеров Героев мы знаем на перечёт, подвиги Героев Советского Союза, хоть ночью разбуди, расскажем…

Сейчас современные школьники знают меньше, их жизнь не пропитана Историей, как наша. Да и мы забываем понемногу о былых подвигах, о тех страшных днях…

И кто бы мог подумать, что я сам окажусь в гуще тех событий. Да, да. Как сёрфингист проскольжу через волны Времени и окажусь на гребне Девятого Вала Истории.

До чего дошёл прогресс!

Медицина – просто класс!

Хочешь, мозг прошьют чрез пресс,

Хочешь, вставят через глаз.