* * *

* * *

Спорить с женщиной не стоит,

Правду ей ты не внушишь.

Выдай несколько историй,

Озадачь и рассмеши.

Ух-ты, ах-ты!

Анекдототравты!

Избавившись от навязчивого типчика и перейдя на очередную ветку метро, я решаю вздремнуть. Но не бывать такому. Рядом со мной присаживается какая-то фифа. Накрашенная и размалёванная, как кукла Барби. Губы её до тако накачаны, что больше походят на вываливающиеся изо рта вареники. Выглядит она дорого, но самое дорогое в ней – одежда, а, увы, не внутреннее содержание. Мы порою покупаем бессмысленные дорогие, но не практичные вещи, которые нам не нужны, на деньги, которых у нас нет, чтобы произвести впечатление на людей, которых мы не знаем.

Она совсем не сочетается с метро, как коньяк "Наполеон", добавленный в "Портвейн". Наверняка, у неё машина стоит на арестплощадке, телефон лежит в авто, а голосовать на трассе она считает недостойным для себя. Не удерживаюсь и спрашиваю:

– Дозвонились до гайцов? Вам сказали, куда эвакуировали машину?

Видно сразу, что дамочка сейчас на взводе, ей не терпится с кем-то поделиться, а лишённая привычных средств связи, как смартфон и соцсети с мессенджерами, вынуждена сейчас общаться с маргиналом типа меня.

– Да, совсем обнаглели! Я вчера оставила-то машину лишь на пару часиков! Ну, может, больше. Выхожу утром, а машины нет! Хорошо хоть дядечка какой-то понял мою беду, позвонил куда надо и узнал, на какую стоянку мою лапочку оттащили! Он предлагал отвезти меня туда, но я же не такая! Я уж лучше переступлю через себя и спущусь в эти подвалы, чем сяду к незнакомцу в тачку!

– Прям уж и подвалы? Неужели здесь так сыро и воняет плесенью?

– Нет, ну… У нас просто не принято пользоваться подземкой, как у нищебродов. Только я телефон свой забыла в машинке на подзарядке, а вызвать такси через того дядечку как-то не догадалась сразу, еле сбежала от него. А так-то да, здесь красиво! Никогда бы не подумала, что мне понравится тут. Такие роскошные убранства…

Мне режет слух слово "убранство" в её исполнении, но я не делаю на этом акцент.

– Представляете, а в Войну здесь даже жили люди. Точнее, ночевать приходили, сохраняясь от бомбёжек.

– В войну? СВО, что ли? А, поняла! В Чеченскую, да?

– Нет, в Великую Отечественную.

– Правда? А что, Себянин уже тогда метро строил?

– Нет, оно ещё до него было. Представляете!

– Вот бы не подумала! Скажите ещё, что и плиткой Москву до него выкладывали?

– Да, представляете! А ещё раньше плитки – брусчаткой.

– Брусчаткой? Из бруса, что ли? Деревянные дороги были?

– А, нет. Это как камни. Бывали на Красной Площади? Видели…

– Нет, я ни разу так и не дошла до неё. Только в ЦУМе была. Красная Площадь, это же где ГУМ, да?

– Ну, наверное, так… При ГУМе она, правильно.

– И что, здесь в метро прямо квартиры были у людей?

– Нет, зачем же. Просто нары стояли на перронах. Люди так на них и спали.

– Прямо все вместе?! Голые?!

– Зачем же голые. В одеждах.

Видно сразу, что для девушки эта информация становится откровением. В её мозгу сейчас открыто слишком много вкладок, и она путается в них.