– Неофициальные? – проговорил фамильяр.

– Ага. «Запчасти» демонов стоят дорого, поэтому местные смельчаки-простолюдины иногда собираются в банды и убивают, к примеру, гончих, а потом на чёрном рынке продают органы, – объяснил я, скользнул взглядом по заложенным кирпичами окнам первого этажа и выскочил на дорогу.

– О, а вот и охотнички, – увидел остроглазый Аким очертания старенького тарахтящего пикапа. В его кузове покачивался пяток вооружённых винтовками мужиков в чёрных комбинезонах и в кожаных куртках со стальными вставками.

– Э-э-э! Герои! – заорал я, ринувшись за автомобилем, весело подскакивающим на дорожных ухабах. – Возьмите меня с собой! Я сильный маг смерти!

– Домой беги, сопляк, под юбку мамки! – насмешливо прохрипел кто-то, вызвав у товарищей нервные смешки. – Это работа для настоящих мужиков!

– В аду так будешь говорить, когда твои внутренности сожрут демоны, дерьмоед! – обозлился я, прекрасно понимая, что не догоню тачку. И так уже сердце часто-часто колотится в груди, а дыхание обжигает горло. Что за слабое тело? И ведь Артур даже не курил, что вдвойне обидно. Так здоровым и помер.

– Заткнись, падаль! А то пристрелю! – заорал охотник и направил в мою сторону винтовку.

– Кишка тонка, ублюдок, – буркнул я и проводил хмурым взглядом удаляющийся пикап, решив не швырять в охотников магию. Пусть живут. Авось убьют хотя бы пару демонов. – Аким, есть какой-то вариант сократить путь через дворы?

– Есть, – ответил тот, взлетев выше крыш. – Беги налево!

– Отлично, – обрадовался я и помчался между домов.

– Началось! Полезли гады! Поднажми, авось первым успеешь к раздаче. Уже недалеко. Один-два квартала. Направо поверни. Гар-р-р.

Я прибавил газку, домчался до перекрёстка и услышал до боли знакомую музыку смерти. Где-то совсем рядом частые хлопки выстрелов сплетались с азартным рычанием гончих и мучительными человеческими хрипами.

– За мной! – каркнул фамильяр и пролетел между двумя трёхэтажками.

Я помчался следом за ним и оказался в квадратном дворе, где мои недавние знакомые из пикапа получали люлей от гончих. Стая насчитывала пять чёрных, как сама тьма, худых четвероногих зверюг с острыми ушами, клыкастыми пастями и здоровенными когтями.

Гончие с лёгкостью разметали отряд охотников, как я в детстве палкой раскидывал заросли камышей. Однако ещё не все охотники перешли в разряд мертвецов. Кто-то был жив, а кого-то жрали. К примеру, из открытой двери пикапа торчала хвостатая задница гончей, жадно чавкающей плотью водителя. Красные капли забрызгали потрескавшееся лобовое стекло, прикрытое решёткой. А со ступеньки авто лениво стекала кровь, скапливаясь в лужу.

Пара других гончих не отставали от товарки. Одна хрустела черепом трупа, лежащего у прокушенного колеса пикапа. А вторая уплетала сизые кишки из разорванного живота ещё живого охотника, пытающегося слабой рукой дотянуться до окровавленной винтовки.

Ещё две гончих, припав к земле оскаленными пастями и вздыбив шерсть, медленно приближались к дуэту охотников. Они колотили ногами в металлическую входную дверь дома и сорванными глотками орали:

– Люди! Откройте! Убивают!

Но никто не открывал, хотя сейчас жители наверняка из окон трусливо наблюдали за разворачивающейся драмой.

– Откройте! – снова провыл один из охотников и будто бы только что вспомнил о винтовке.

Он сорвал её с плеча и начал остервенело стрелять в гончих. И его поддержал второй охотник.

Однако в гончих так просто не попасть. Они ловкие, как черти. А даже если свинец и попадал в их костлявые тела с тугими мускулами, то они словно не замечали ран, исторгающих чёрную кровь. По части живучести гончие могли посоперничать с тараканами и Ищейкой.