– Кто это? Обслуживание номеров? Или падшие женщины уже заглянули на огонёк?  – встрепыхнулся фамильяр, насмешливо сверкнув глазом.

– Очень вряд ли, – мрачно произнёс я, подошёл к продолжающей сотрясаться от ударов двери и встал справа от неё, чтобы возможный выстрел визитёра не задел меня. – Кто там?

– Отворяй ворота! – раздался низкий прокуренный мужской голос. – Дело есть.

– Вот и новая душа, – обрадовался фамильяр.

– В этом мире, к несчастью, нельзя так просто убивать, – тихонько произнёс я, открывая дверь.

– Ужасное место, – сокрушённо изрёк Аким и уселся на спинку стула, чтобы видеть лестничную клетку. А над ней с носков на пятки покачивался здоровенный небритый детина с одутловатым лицом, шикарно подходящим к заляпанной грязно-серой майке и растянутым штанам.

– Кха, – кашлянул он в пудовый кулак, цыкнул зубом и прогудел, тяжело глядя на меня: – Чего сынишку моего обдурил?

– Что-о? – искренне удивился я, держа за дверью руку с револьвером.

– Того! На бабки его кинул. Все знают, что грач стоит дороже, чем ты ему дал. Да и мелок ты за гроши взял! Так что ты мне теперь должен! Понял, сопляк?! – прорычал детина, оскалив жёлтые зубы. – Гони бабки!

– А-а-а, так это тупой развод на деньги, – сразу смекнул я, быстро сообразив, что малец вернулся домой и без задней мысли радостно рассказал папеньке, как заработал купюры. А тот решил стрясти бабки с дурака, разбрасывающегося деньгами.

– Какой развод?! – изобразил удивление громила, вскинув лохматые брови. – Ты сына моего обманул! Ребёнка! Посему должен мне! Всё честно! А если не хочешь по-хорошему, то я могу и по-плохому!

– Ну, так бы сразу и сказал. Давай я сейчас по карманам пошарю. Авось чего найду, – ухмыльнулся я и полностью открыл дверь, продемонстрировав руку с револьвером и перстнем мага. – О-о, гляди чего нашёл. Ствол и перстень. Хватит тебе этого? Продашь потом…

– М-м-м, – лихорадочно замычал вымогатель, испуганно забегав глазками.

– Чего ты? Не нравится? Может, тогда свинцом возьмёшь? – насмешливо проговорил я, ткнув револьвером в его объёмное пузо. – Или заклятием?

Мужик вздрогнул, резко побледнел и шумно сглотнул. Его кадык дёрнулся под кожей, а изо рта донеслось униженное бормотание:

– Да я это… чё… могу и подождать. Да и вообще… чего это я? Попутал маленько. Вы, сударь, сполна заплатили и за мелок, и за птицу. Пойду я, наверное, да?

– Подожди. Я тебе ускорение придам. Разворачивайся задом.

– Может, не надо?

– Надо, Федя, надо. А если отберёшь у сына деньги, то я приду и ещё тебе пинков отвешу, – серьёзно проговорил я и как следует вдарил ногой по объёмной заднице громилы. Тот чуть по ступеням не покатился. Однако всё же устоял и своим ходом припустил прочь.

– Мало ты его наказал, гар-р-р, – проворчал Аким, когда я закрыл дверь. – Но, с другой стороны, будем надеяться, что он вернётся с дружками, и тогда ты получишь хотя бы с пяток душ.

– Не вернётся. Он трус, что, собственно, и спасло его жизнь, – уверенно сказал я, вошёл в комнату и решил отпустить на волю ворона, совсем переставшего двигаться. Кажется, он решил притвориться мёртвым. Но, когда я взял его в руки, он начал трепыхаться. И едва не клюнул меня, после того как я освободил его от пут. И уж совсем с огромной радостью он вылетел из открытого мной окна.

– Я, наверное, тоже полетаю, – прохрипел Аким, протиснулся между прутьями оконной решётки и саркастично сострил: – Авось вернусь нескоро. Ну, ты сам понимаешь… пьянка, бабы, банька, поножовщина. Заметил, что во всех хороших словах нет гадской буквы «р-р»?