– Остановила его сердце? – полюбопытствовал я, попутно глянув на многочисленных кровожадных тварей, лезущих из джунглей. Сколько же их? Не удивлюсь, если узнаю, что за стеной деревьев притаился завод по производству этих существ.

– Да, остановила. Я калечу лучше, чем лечу, – криво улыбнулась девушка и подтвердила свои слова, завалив ещё одного «крокодила». Он перед смертью судорожно выгнулся, будто ему в спину воткнули гигантское копьё, а потом подрыгал лапами и сдох, испустив жалобное шипение. Однако ни меня, ни Синявскую не разжалобишь.

Я продолжил методично истреблять существ. А их поток наконец-то начал иссякать.

Уже через пару минут голова последнего «крокодила» сгнила, и он рухнул в грязь, присоединившись к трупам тех, кто валялся на поляне. Земля оказалась буквально усеяна чешуйчатыми телами и их фрагментами. Лужи крови блестели тут и там, а воздух поработило настоящее зловоние, порождённое моей магией, специализирующейся на гниении.

– Уходим, теперь демоны точно знают, что мы тут! – бросил я позеленевшей Мирославе, старающейся дышать лишь ртом, да и то через раз. – Быстрее!

Я схватил её за руку и потащил за собой, оскальзываясь на влажной почве, покрытой кровью «крокодилов».

Аким же полетел вперёд, разведывать путь.

– Куда мы идём? – наконец требовательно проговорила Синявская, отмахиваясь свободной рукой от веток, лезущих в глаза. – И отпусти уже меня! Я не маленькая девочка. Могу и сама идти.

– Куда мы идём? – повторил я, отпустив потную ладошку красотки. – Думаю, нам следует осмотреть Старые Пни. Если там не будет выживших, то просто уйдём отсюда.

– Боюсь, что мало кто выжил, – помрачнела Мирослава, двигаясь за мной по грязи, засасывающей ботинки. – Эти джунгли кишат демонами.

– Я тебя разочарую. Демонов тут, конечно, хоть одним местом жуй, но всё-таки они сидят не под каждым кустом, – проговорил я и нашёл взглядом Акима, показывающего путь к деревне.

– Откуда ты знаешь?

– Чутьё, – усмехнулся я, отодвинул лиану и увидел облепленный зеленью указатель, гласящий, что вот-вот появится славная деревенька Старые Пни.

Красотка тоже заметила указатель и удивилась:

– Ратников, как ты нас так быстро вывел на нужный путь? Я думала, что мы будем плутать тут минимум час.

– И снова чутьё, только уже географическое, – проговорил я, облизал влажные губы и провёл рукой по мокрым волосам, слипшимся в подобие игл дикобраза.

– Я не дура, Ратников, – сдавленно проронила девушка, сощурив разноцветные глаза, поблескивающие в полумраке. – Не может быть у человека такого чутья. Ты… ты будто уже бывал в подобных местах и знаешь, что тут происходит.

– И где я мог посетить такой чудный дендрарий? – вопросительно изогнул я бровь, прибавив шагу.

– Не знаю. До Чернявска не доходили слухи о таких джунглях, выросших на ровном месте. Но, видимо, скоро дойдут. Не у нас же одних появилось такое говно?

Я промолчал и прижал палец к губам, показывая, что сейчас говорить опасно, ведь мы приблизились к деревне. Между деревьями уже виднелся просвет, а ноздрей касалась вонь стухшей воды.

Мирослава понятливо кивнула и замолчала, после чего мы крадучись двинулись к просвету. И вскоре наш дуэт увидел Старые Пни.

Может, раньше деревня и напоминала уютное местечко с весёлыми коровами и такими же весёлыми грудастыми селянками, но сейчас Старые Пни были столь же очаровательны, как гниющий на солнце труп, полный червей. Высокий бревенчатый частокол оказался местами разломан, ворота валялись в грязи, подвесной мост был частично разрушен, а окружающий поселение ров мог похвастаться мутной водой, издающей сильное зловоние.