И оправдания его вызывают приступ тошноты. Надя во всем виновата, оказывается. Окрутила, увела. А он даже не понял, как это случилось.

Я наивная, конечно, но не дура.

- Демид, чего ты хочешь?

- Обратно. К тебе и нашей дочери. Кать, давай попробуем.

- Нет, ни за что. Ты ушёл на два года и забыл о нас. А теперь вот так просто? Давай попробуем?

- Кать, у тебя же нет никого, - Демид отделился от машины, подошёл ближе, - нам было хорошо вместе. Помнишь? - его ладони опустились на мою талию. Губы попытались найти мои, но я вовремя уклонилась, - у тебя поэтому никого нет? Не можешь с другим?

- Демид, пусти! - упираюсь ему в грудь.

- Кать, ты так изменилась, похорошела. Лучше, чем я помнил даже. И все без меня, - шепчет мне в шею надсадно. Два года прошло, а я помню его. Как пах, как обнимал, целовал, вот так шептать любил и совершенно по-особенному проводил носом рядом с ухом, вызывая мурашки.

Демид повторяет прежний жест. Касается шеи губами. Прижимает к себе сильно, словно я как и прежде его.

Соблаз окунуться в прошлое очень велик, но...

- У тебя ребёнок скоро родится, Дем. Как ты можешь? От-пус-ти, - произношу по слогам.

Демид отстраняется. Опять отходит к машине, прячет руки в карманах. На меня смотрит с обидой.

- Не приезжай больше, мы отлично справляемся без тебя.

- Я хочу видеться с дочкой.

- Нет, - качаю головой.

- Я ее отец, имею право по закону.

- Тебе ведь надоест, а Тами потом будет страдать. Не надо, Демид.

- Я серьёзно решил. Я не отступлюсь.

- Я подумаю, - отступаю спиной к двери, - пока.

- Кать, я тебя верну.

Качаю головой и возвращаюсь домой. Тами улучила момент, пока мама на кухне, засела за телевизор.

Прохожу в кухню. Мама отворачивается от окна довольная.

- Мириться приходил? Я так и знала, что это случится рано или поздно. Не сможет он после тебе с этой. Кать, ты только не прощай сразу, помучай.

- Мам, я не буду с ним мириться.

Наливаю себе стакан воды. Выпиваю полностью.

- Кать, ты чего? Он сам пришел, - мама опешила.

- У него ребёнок от другой женщины вот-вот родится.

- Только не говори, что ты шалаву эту жалеть будешь. Она тебя не жалела, - мама в сердцах руками выплеснула.

- Да не в жалости дело, мам... он второй раз готов бросить собственного ребёнка. Мне такой человек рядом не нужен.

- Моралистка, так до конца жизни одна останешься! А Демид к ней вернётся, так и знай. Женится, ребенка её воспитает! Локти себе кусать будешь, только поздно будет. Кать, женщина умной должна быть и хитрой, - мама прошлась по кухне, дверь прикрыла, - гордая, да? Кому она нужна твоя гордость? У Тамилы отца нет. Думаешь, чужой мужик ее примет? Нет, чужие никому не нужны.

- Мам, хватит. Я сама разберусь. Давай ты поедешь домой, поздно уже.

- Гонишь?

- Нет. Мне завтра на работу, Тамише в сад. Нам ещё мыться, сказки читать, одежду готовить.

- Ай, - мама поднялась на ноги, - упустишь, потом не плачь.

- Не буду мам.

6. Глава 06

Тоня очень терпеливо выслушала мою длинную речь. Встала, закурила длинную сигарету в форточку. Между графичных бровей залегла глубокая морщинка.

- Серафима Игнатьевная в своем репертуаре. Обожаю эту псевдозаботу. «Кому ты нужна, да ещё с ребёнком?» «Останешься одна, локти будешь себе кусать». "Потом не говори, что я тебя не предупреждала" - вообще самый топчик, - Тоня глубоко затягивается и выдувает струю дыма, - у меня от этого набора мороз по коже. Вот серьёзно, Кать. Что за бред? Держаться за кусок дерьма, только бы в квартире носками воняло и не дай бог не остаться одной? Отец Тамише нужен, не спорю, но ... Отец отцу рознь. Он ребенка на два года бросил, ни звонка, ни записки.