В летописи дело представлено так: дворовый человек и казначей боярина Александра Никитича Романова, Бартенев, пришел тайно к дворецкому Семену Годунову и объявил, что готов исполнить волю царскую над господином своим. По приказу царя Семен с Бартеневым наложили в мешки разных корешков, и мешок этот Бартенев должен был подкинуть в кладовую Александра Никитича. Бартенев исполнил это и вернулся к Семену Годунову с доносом, что его господин припас отравленное зелье. Борис Годунов приказал окольничему Салтыкову обыскать дом Александра Никитича. Тот нашел мешки с какими-то корешками и привез их прямо на подворье к патриарху Иову. Собрано было много народу, и при всех из мешков высыпали корешки. Привели братьев Никитичей. Многие бояре кричали на них, обвиняемые же не могли ничего ответить в свое оправдание из-за криков и шума. Романовых арестовали вместе с их родственниками и сторонниками – князьями Черкасскими, Шастуновыми, Репниными, Сицкими, Карповыми. Братьев Никитичей и их племянника князя Ивана Борисовича Черкасского не раз пытали. Дворовых людей Романовых, мужчин и женщин, пытали и подстрекали оговорить своих господ, но те ничего не сказали.

Обвиненные находились под стражей до июня 1601 г., когда Боярская дума вынесла приговор. Федора Никитича Романова постригли в монахи под именем Филарета и сослали в Антониево-Сийский монастырь; его жену Ксению Ивановну также постригли под именем Марфы и сослали в один из заонежских погостов; ее мать сослали в монастырь в Чебоксары; Александра Никитича Романова – к Белому морю, в Усолье-Луду; Михаила Никитича – в Пермь; Ивана Никитича – в Пелым; Василия Никитича – в Яренск; сестру их с мужем, Борисом Черкасским, и детьми Федора Никитича, пятилетним Михаилом и его сестрой Татьяной, с их теткой Настасьей Никитичной и женой Александра Никитича сослали на Белоозеро; князя Ивана Борисовича Черкасского – на Вятку, в Малмыж; князя Ивана Сицкого – в Кожеозерский монастырь; других Сицких, Шастуновых, Репниных и Карповых разослали по разным дальним городам.

Казалось, Борис одержал полную победу. Теперь у него не было соперников. Но именно в этот момент у Годунова возник новый грозный соперник, появившийся буквально с того света, – царевич Димитрий. Семилетний царевич погиб 15 мая 1591 г. в Угличе. Собственно, царевичем его можно считать с большой натяжкой, поскольку его мать Мария Нагая была седьмой женой Ивана Грозного, а по канонам православной Церкви жениться можно было только три раза. И после смерти Грозного Церковь даже не поминала Димитрия среди царственных особ в своих молитвах.

Судя по всему, Димитрий, страдавший эпилепсией, упал на нож во время игры и зарезался.[77] Царь Федор немедленно отправил в Углич следственную комиссию во главе с князем Василием Ивановичем Шуйским (1553–1612). Следствие опросило десятки жителей города и пришло к заключению, что царевич стал невольным самоубийцей. Участники бунта в Угличе, после гибели Димитрия перебившие городскую администрацию, были строго наказаны.

Собственно, на этом угличская история и закончилась. О смерти царевича Димитрия все забыли, тем более что в сентябре 1591 г. царица Ирина вновь понесла. На сей раз ей удалось доносить ребенка. Если бы она смогла родить здорового сына, то об инциденте в Угличе в многотомной «Истории России» Соловьева остался бы один абзац. Но увы – 26 мая 1592 г. у царя Федора родилась дочь, названная Федосьей. Она часто болела и умерла 25 января 1594 г. Через несколько лет и ее сделают жертвой «коварного» Бориса.