– Как зачем? Вернусь в свою страну и расскажу обо всём, что видел в Медном городе.

– Ну, так уж и быть. Пошли, покажу.

Поднялись они на крышу постоялого двора. Старик рукой указал:

– Вон её башня. А вон окна её, видишь? Они чёрными занавесками занавешены, чтобы не увидел её никто.

– А что это там наверху сияет, будто светильник? – спрашивает Санасар.

– Это не светильник, а яблоко золотое. Лежит оно на столбе над дворцовыми воротами. А на второй башне ещё и палица есть! Кто яблоко достанет, а потом обратно положит; кто палицу вниз сбросит, а потом обратно закинет; кто драгоценный камень из пасти вишапа добудет и царя в бою одолеет – только тот станет мужем Дехцун-Цам и увезёт её с собой.

– Нет, – засмеялся Санасар. – Я не тот, кто смог бы все эти подвиги проделать. Зато мне будет что рассказать дома о Медном городе! А теперь пойдём-ка спать, поздно уже…

Улеглись они. Дождался Санасар, когда уснул старик. Прислушался: в городе тоже тихо.

Взошла ясная луна, озарила всё кругом ровным голубым светом.

Поднялся Санасар. Оборотился на восток и трижды вознёс молитву Господу. Затем отвязал Джалали, вскочил в седло и выехал со двора.

Прискакал на майдан. Там призвал он на помощь Ратный Крест, пришпорил Джалали, и взмыл чудо-конь до верхнего столба над дворцовыми воротами. Схватил Санасар золотое яблоко и спрятал его за пазуху. Прыгнул вниз Джалали – целый час до земли летел.

Призвав на помощь Ратный Крест, вновь разогнал коня Санасар. Взлетел Джалали до самой вершины башни. Протянул Санасар руку, ухватил палицу и метнул её вниз. Полчаса летела палица, расколола пересохшую от летней жары землю, на гяз вглубь ушла.

А Санасар уже к морю скакал. Прыгнул в глубину вместе с конём. Вишап и головы поднять не успел, как обрушился на него удар тяжёлой палицы Санасара. Вылетел из зубастой пасти драгоценный яхонт и упал далеко на берегу. Разъярился вишап, ударил хвостом и выплеснул из моря огромную волну. Пронеслась она водным смерчем над Медным городом, весь его залила.

А Санасар уже на постоялый двор вернулся. Улёгся, как ни в чём не бывало, и проспал до рассвета.

Едва рассвело, проснулся он и поднялся на крышу. Тут распахнулись в башне окна дочери царя каджей, и увидел Санасар прекрасную девушку, ещё не успевшую облачиться в одежды.

И в тот же миг растаяли колдовские чары Дехцун-Цам.

…За утренней трапезой говорит старик:

– Ночью вроде шум какой-то мне почудился.

Отвечает Санасар:

– Это ветер, дедушка, шумел. Чёрная туча пришла со стороны Сасуна. Ливнем над городом пролилась.

Царь каджей собрал своих слуг. Объявил им:

– Кто яблоко золотое украл и яхонт из пасти вишапа похитил, тот казни достоин! Только никто из людей моей страны не смог бы этого сделать. Значит, чужеземец проник в Медный город! Ступайте! Все дома в городе обойдите, чужеземца ищите, ко мне его доставьте!

По всему городу начали рыскать слуги царя, все дома обыскивать. Зашли и на постоялый двор. Спрашивают старого армянина:

– Отвечай, старик! Не спрятался ли у тебя этой ночью человек из чужой земли?

Не захотел тот Санасара выдавать.

– Нет, – отвечает, – этой ночью никто сюда не заходил.

– А это кто у тебя сидит? Не чужеземец?

– Да нет, это юноша один, – отвечает старик. – Этой ночью он в комнате со мной спал, никуда не выходил.

– Эй, дедушка, – подал голос Санасар. – Почему ж ты говоришь, что нет чужеземца? Я ведь из чужой земли приехал.

– Молчи! – зашептал ему старик. – Не то схватят тебя и убьют.

– За что же меня убивать? – громко удивился Санасар. – Эй, люди! Я – чужеземец. Что вы ещё хотите узнать?