И хохочут.

Я давно Снежкин смех не слышал.

Такой яркий, звонкий.

Внутри что-то щёлкает от него.

Я только захожу, и всё прекращается.

Они синхронно оборачиваются.

Смотрят на меня и начинают смеяться.

Холодно оглядываю их, не понимая, что здесь смешного. Чувства юмора у меня нет. Варя это понимает, подпрыгивает с места, хватает Снежку за руку.

– Ну что, папуль, – вдруг говорит неожиданные слова Варя. Папуля? – Мы когда кушать будем? Мы проголодались.

Чувствует себя уже как дома.

– Доставка уже приехала, – осведомляю.

– Фу, вы готовите не сами? – морщит нос. Словно ей под нос скунса сунули.

– Как ты поняла, я занят. Повара у нас нет. Обычно няни готовили – я им доплачивал.

Глаза на мои слова закатывает.

– Ладно, Снежка, пойдём травиться. Так и быть, завтра ужин вам приготовлю я, – задирает подбородок, и девчонки проходят мимо. И я, не скрывая саркастической улыбки, говорю:

– Буду ждать.

– Кролика запеку.

Внезапно Варя бьёт меня своей ладошкой по заднице. Так звонко, неожиданно. Я не сразу понимаю, в чем дело. А её ладонь скользит к копчику, и я удивлённо хлопаю глазами под громкий смех этих двоих.

Не понял.

Застреваю на месте и чувствую себя, кхм, не в своей тарелке.

Мой зад в последний раз трогали в десять лет. И то, отец хорошо давал мне по заду ремнём.

А тут эта девчонка!

Я в шоке!

Меня словно… нет! Надо мной надругались!

Что на неё вообще нашло?

Смотрю в зеркало, поворачиваюсь спиной. И зло цыкаю, обнаруживая шар из ваты, который, не выдержав, падает прямо на пол. И пятно от клея остаётся прямо на чёрных брюках.

Ну, сучка!

Кролика из меня решила сделать?

Я ей покажу кролика.

Оттарабаню её так, что потом стоять не сможет! Уже представляю, как завтра Снежка ложится спать. Раньше, чем обычно. А я беру няньку и…

Стоп, Марат, так нельзя.

Во-первых, девчонка просто пошутила.

Во-вторых, она  ни с кем ещё не спала. Невинна.

А в-третьих, ну, в конце концов, не надо так на нянек кидаться.

Не надо. А хочется.

Стискиваю ладони в кулаки и выхожу из комнаты. Иду в столовую, где оставил пакеты.

Захожу, а две бестии неугомонные уже и тарелки ставят, и еду по ним раскладывают.

Варенька, слыша мои шаги, поднимает свои карие глаза на меня. Закусывает игриво, казалось бы, губу. Но нет. Она делала это шаловливо, ожидая, когда же я повернусь к ней спиной. Увидеть мой хвост хочет.

А я ей этого не даю. Помогаю разобрать пакеты.

Варенька чуть приуныла.

– Руки вымыть надо, – взгляд вниз опускает. – Пойдёмте?

И снова на меня лукаво поглядывает. Опять искорка в карих глазах появляется.

– Прошу, – показывает мне на дверь в сторону ванной. Усмехаюсь, поднимаю палец вверх и мычу, махая пальцем:

– Не. Девушки вперед.

Она цокает, идёт первая. За ней Снежка. Моют руки. Я иду следом за ними. Им приходится уйти раньше. Потом возвращаюсь, а они уже сидят за столом. Угрюмые.

Веселья им не предоставил.

– Папуль, а во сколько ты завтла плиедешь домой? – хлопает моё чадо глазками, накалывая на вилку кусочек огурца.

– В девять.

– Ого, – кидаю взгляд на Варю. Вилка повисает в воздухе, не дойдя до нянькиного рта. – Ты там вообще живой? Столько работать.

– Дела обязывают.

– Ты же директор, – щурится.

– Не директор, а владелец. Сам себе начальник, ты права. Но… В этом и проблема, на мне ответственности больше, чем на любом другом работнике.

– Пф, – фыркает. – Ради дочери мог бы…

Резко бью по столу. Не сильно, но всё равно прерываю Варю.

– Когда я ем – я глух и нем, – чеканю. – Не подавай плохой пример дочери.

Варя демонстративно закатывает глаза и продолжает молча есть. После ужина я иду работать. Снегурка остаётся с малышкой, и они снова скрываются в детской. Видел я, как Варя несколько раз метала взгляд на мой зад, где ожидала увидеть хвост из ваты. Осознав, что там ничего нет, огорчённо выдохнув, ушла.