– Как мы пойдём, если там зима, а я без сапожек? – она вырывает свою ладошку и не собирается никуда идти. Я оборачиваюсь, смотрю за тем, как она резво садится на лавочку и вытягивает свои ножки в серых колготках.

М-да, жизнь меня к этому не готовила…

***

Мы наконец-то доезжаем до торгового центра. Я думала, повешусь, пока мы сделаем это. Мало того, что, надевая сапоги, слушала вечное «туго, слабо, туго, слабо! Да затяни ты уже нолмально!», так эта дамочка ещё отказалась ехать на автобусе! Топнула ногой и давай пихать мне свой телефон, чтобы я вызвала такси.

Я её отцу позвонила, а он трубку не взял!

Но благо всё закончилось, и мы спокойно едем по эскалатору. Мы с ней только сорок минут, а я уже без сил.

Снежка, оказывается, та ещё балаболка. И чёрт, она так тараторит, что я не все понимаю, о чём она говорит.

– Туда хочу, – смотрит на какую-то витрину магазина. Я устало киваю и чувствую, как вибрирует телефон в кармане куртки.

Достаю его и устало вздыхаю.

Наконец-то! Спасение! Папулька звонит! Хочет забрать своё чадо?

Жму на зелёную кнопку и подношу телефон к уху, чуть не плача. Дети – не моё.

И теперь впервые хочу увидеть Марата, чтобы он забрал свою дочь…

– Ты звонила, – холодным и строгим голосом произносит Марат. На мгновение пугаюсь и боюсь, что ошиблась. Но нет. Это папа-извращенец. Только вот он сейчас не усмехается и не шутит пошло. – Что-то произошло?

– Знаешь, когда дело касается дочери, родитель должен отвечать ежесекундно, – даю ему хороший совет. А если бы с нами что-нибудь случилось? Влетело бы потом мне. А на звонок не отвечал он!

– Варя, – опять говорит чересчур серьёзно. – Я на работе. Пока я на работе, за жизнь и комфорт Снежаны отвечаешь ты. Уже не маленькая и должна сама всё понимать и решать проблемы.

Немного обидно становится.

Он так говорит со мной, будто я его подчинённая. Да, я няня его дочери на некоторое время, но у нас даже не было официального трудоустройства. И он не имеет права со мной так говорить!

– Знаешь что, – начинаю закипать. Прикусываю язык, чтобы случайно не сказать лишнего.

– Ладно, – перебивает. Его голос чуть смягчается. – Что у вас произошло?

Хоть и добрее стал, но я обиду затаила. Пусть теперь не роняет мыло в душе! И не нагибается! У меня дома бита есть – Машка раньше увлекалась бейсболом.

– Уже ничего, – надуваю губки и осматриваюсь по сторонам. Гляжу на витрины, оценивая то платья, то туфли. – Всё решили сами.

– Подружились?

– Ну, как тебе сказать… – опускаю взгляд на девочку. Которой нет.

Хлопаю глазами, не понимая, почему возле моих ног обычные ступеньки, а не серенький шарфик, прикрывающий уши.

Зависаю, не веря в то, что вижу.

Она пропала!

– Варя?

– Мы подружились, да!

В панике снова осматриваюсь. Бегаю взглядом по головам, пытаясь найти маленькую девочку в роскошной шубке и сером платке. Ведь здесь больше таких нет!

– Она такая милая! И вообще – лапочка ещё та.

– Ты сейчас точно про мою дочь говоришь?

Я соскакиваю с эскалатора и даже оборачиваюсь назад, чтобы проверить, не глумится ли надо мной Снежка. Но и там её нет! Провалилась словно сквозь землю!

Паника с головой захлёстывает.

И волнение.

И беспокоюсь я сейчас не из-за того, что это дочка миллиардера, а потому что маленький ребёнок непонятно где, накануне праздников потерялся где-то в торговом центре, полностью забитом людьми!

– Дай мне её.

Сердце делает глухой удар.

– Она занята, – выпаливаю.

– Чем?

Голова вмиг опустошается. Ни единой мысли нет.

Поднимаю голову вверх и, читая тёмную вывеску, выпаливаю:

– Смотрит одежду в Интимисими.