Но, судя по семейной истории, Штольцы вытворяли с Миргородскими вещи не лучше. Чего стоила, например, история с тётушкой Адой, которую похитили, чтобы получить выкуп у её мужа.

14. 14

В итоге я никому не сказала о разговоре. Отзанималась на тренажёрах, поспала немного, поболтала с Катажинкой по телефону. Выбрала нашу полячку именно потому, что она даже не видела Сергея — опасалась ляпнуть лишнего в ответ на расспросы Альки и Эрики.

Из дома я вышла, когда на часах уже перевалило за девять. Рассудила, что в это время даже трудоголик Сергей будет дома, так что сидеть под дверью мне не придётся. Оделась потеплее сверху и посексуальнее снизу, и зашагала по дорожке.

Такси ждало меня за оградой, я видела его огни чуть поодаль. Спокойно вышла к калитке, толкнула чугунную вязь и удивилась, когда та не подалась. Странно, обычно калитку запирали ближе к полуночи, после того, как вся семья окажется в сборе. Отец обычно возвращался в районе десяти вечера.

Я толкнула ещё раз. Потрясла. Проверила засов — заперт, как миленький. Что теперь? Не лезть же в шпильках через забор? К тому же, если вдруг уже включили сигнализацию, она завопит, дом встанет на уши.

Я повернулась, чтобы попробовать выйти через другие ворота, и чуть не упёрлась носом прямиком в охранника.

— Господи, вы меня напугали! — я его знала, только не помнила имени. Кажется, один из големов Валентина Петровича — у него их был целый отряд, все как на подбор, как будто выструганные из дерева. — Почему калитка закрыта? Можете её открыть?

— Никак нет, — он чуть под козырёк не взял, аж рука дёрнулась. — Калитка закрыта по приказу Валентина Петровича. Прошу вас пройти в дом.

— Вы что, с ума сошли? С какой стати мне идти в дом, если я хочу наружу? Меня ждёт такси, я уезжаю.

— На ваш счёт есть инструкции. Вам нельзя покидать дом, — он обогнул меня, осторожно взял за плечи и мягко подтолкнул в сторону крыльца.

Сопротивляться было бессмысленно. Он мог бы поднять меня за шкирку и, пока я вопила бы и барахталась, одной рукой донести до дома. Даже мягкий толчок я ощутила как дружелюбное подпихивание экскаватора.

Ладно.

Пока охранник не перешёл от слов к делу, я, гордо вскинув голову, зацокала по дорожке обратно. Деревянный голем шагал сзади, будто вознамерившись убедиться, что я не потеряюсь по пути.

— Спасибо, что проводили, — процедила я, захлопывая дверь перед самым его носом.

Мелочная месть, конечно. Недостойно Миргородских.

Впрочем, хорошо же, уважаемый Валентин Петрович. Вы предугадали мой ход, посмотрим, предугадаете ли следующий.

Сняв шпильки — внешний вид отошёл уже на десятую позицию, — я переоделась в кроссовки. Достала с полки любимую мамину шляпку, вязаную фиолетовую, по моде двадцатых годов прошлого века, и её же пальто. С гвоздика стянула ключи от автомобиля.

Надо торопиться, пока не приехал отец. Или пока Валентину Петровичу не доложили о моей попытке побега.

Лифт бесшумно спустил меня в подземный гараж. Устроившись за рулём маминой «Шевроле Спарк», я набрала на мобильнике номер нашей домработницы. Попросила:

— Инна Борисовна, мама хочет съездить за покупками. Попросите охрану открыть парадные ворота.

Я не волновалась, что домработница заподозрит неладное. По вечерам мы её почти не беспокоили, мама управлялась со всеми делами сама, так что Инна Борисовна смотрела телевизор в своей комнате и тихо вязала. Сейчас наверняка занимается тем же, так что знать не знает, где на самом деле мама. Максимум, слегка удивится, почему хозяйка не позвонит охране сама, но, как и подобает вышколенной прислуге, оставит это удивление при себе.