Марина всегда считала, что личное дело двоих третьих не касается. Конечно, от Надежды Константиновны она знала практически все интрижки вычислительного центра, но передавать свои знания не спешила, хотя для себя не приемлила.

Всё так же, низко летя на всех парусах, она завернула за угол и… врезалась прямо в Рафика. Его машина была припаркована около автобусной остановки, а он сам притаился за углом и поджидал девушку. Принял он её в свои объятия.

От неожиданности она замерла, посмотрела на него.

Рафик, как обычно, добродушно улыбался. Он крепко держал её, не давая вырваться: «Садись в машину, пороть буду», – сказал, подталкивая к семёрке.

– А не замучаешься? – усмехнулась Марина. А потом, всё-таки сообразив, что он ни при чём, – Прости, проблемы. Пусти.

– Я понял, что проблемы. Садись, покатаю, пока остынешь. Да и поздно уже, мало ли что с тобой может случиться.

– Со мной? – она опять усмехнулась, – всё, что могло, уже случилось. Ладно, зачем тебе мои проблемы.

– Мне они совсем не нужны. Я могу даже уши заткнуть, чтобы не слышать, если хочешь, а вот тебе высказаться просто необходимо.

Не согласиться с Рафиком Марина не могла. Разница в пятнадцать лет была ощутима. С ним она себя чувствовала маленькой девочкой. Он же для неё был старшим товарищем.

– А ты мне расскажешь про ТУ женщину. Ты с ней теперь? – почему она это спросила, сама не знала.

– Ревнуешь? – он улыбнулся, сверкнув золотой фиксой.

– Нет, просто интересно, – ответила она, усаживаясь в машину.

Привычный приятный запах кожи и ароматизатора подействовали на девушку умиротворённо. Мужчина завёл мотор и, не спрашивая, куда везти, поехал по прямой.

– Расскажешь или не хочешь? Что тебя так могло взбесить?

Темнело быстро. Салон теперь освещался светом уличных фонарей. Зажигались неоновые огни городской иллюминации: название магазинов, кафе, досок почёта. Город преображался, превращаясь в разбитую ёлочную игрушку.

– Ты хорошо знаешь Николая? – вместо рассказа спросила девушка.

– Неплохо. Я у него в бригаде раньше работал, а сейчас там брат работает. Хороший парень. А что? Он тебя обидел?

– Нет, просто… понимаешь, он с подругой встречался, а как она уехала, ко мне стал подкатывать. Но это нечестно! Понимаешь? Он ей изменяет и думает, что можно со мной? А со мной нельзя. – гидра гнева снова подняла свою голову. Из девушки слова вырывались, как камни из вулкана.

Рафик слушал молча. Подождал, пока «лава перестанет плеваться», и задал резонный вопрос: «А подруга что говорит по этому поводу? Мне тогда тоже показалось, что он хотел к тебе подойти…» – он не продолжил, замолчал под резким взглядом девушки.

– Как я ей об этом скажу? А если у неё всё серьёзно? Как? Она людям верить перестанет, – вспомнила Марина фразу из одного из любимых фильмов «Девчата».

– Тогда оставь всё как есть. Приедет подруга на каникулы и станет ясно. А ты сама-то что думаешь? Он тебе нравится?

Она удивлённо посмотрела на Рафика. Этот вопрос ей в голову не приходил. Марина пожала плечами и тихо сказала: «Я ещё от одной любви не отошла. Налюбилась. Больше не хочу».

– Без любви жить нельзя. Скучно.

Машина остановилась на светофоре. Рафик забарабанил пальцами по рулю. Фонарный свет играл на печатке. Девушке нравилась эта печатка: сетка, под сеткой чёрная эмаль, на сетке – роза. Стебель розы был золотой, а сам бутон из блестящей красной крошки.

– Может, потом, как-нибудь… – ответила Марина и отвернулась к окну. Она никому на свете не признавалась, что маленький кусочек её души был отдан незнакомому Бычку.